Dорого & Gлупо
Шрифт:
– Я помню, что вы любите «Оливье», но подумал, что для завтрака это слишком сытно. Может быть, пожарить сырники?
Я тупо на него уставилась:
– В смысле, позвонить домработнице, чтобы она привезла сырники?
– Зачем? Я и сам могу пожарить.
Я была в полуобмороке. И перед ТАКИМ мужчиной я опозорилась по полной программе! Я жевала овсянку со слезами на глазах. Когда я, в конце концов, добралась до кофе, то смотрела на мир уже более оптимистично. Я всегда говорила, что на сытый желудок многие проблемы не стоят и выеденного
– Вы не против надеть мой свитер? – вдруг спросил Саша, а я так замечталась, что от неожиданности чуть не откусила кусок чашки.
– Что, прямо сейчас?! – Я почти кричала, но потом успокоилась. – А с моим что случилось?.. Ой! – Я вспомнила, и мне снова стало стыдно.
– Пока он высохнет, вы не сможете выйти на улицу.
Я мгновенно вспомнила, что мой свитер – кашемир от Yves Saint Laurent – сохнет больше суток. Он что, не собирается меня все это время отпускать?! Решил, что если ничего не добился от меня пьяной, то стоит попробовать уломать трезвую?! Извращенец!
– Нет-нет, я с удовольствием надену ваш свитер. Голубого цвета подойдет, спасибо. Красного и розового тоже. Да и сиреневый с зеленым сойдут. На крайний случай, готова надеть даже коричневый, – выпалила я на одном дыхании.
Блииииин! Лишь бы выбраться из логова этого маньяка!
Саша вышел, а я быстро окинула взглядом кухню: на всякий случай надо бы запастись чем-нибудь колюще-режущим. О, вилка!
Саша заглянул в дверь:
– Все готово. В спальне.
Я пулей пронеслась мимо него, влетела в спальню, быстро сориентировалась и подперла дверь стулом. Повернулась к кровати и остолбенела. На уже заправленной постели лежало штук десять свитеров, всех возможных фасонов и цветов. Дааааа, как же он хочет от меня избавиться…
Из спальни я выбралась только через час. Вовремя сообразила, что дверь в углу ведет в ванную, там минут десять в оцепенении таращилась на себя в зеркало – вся тушь была на щеках, а волосы стояли дыбом. Потом смывала с себя пот ужаса, затем ковырялась в его баночках с косметикой, чтобы подобрать себе подходящий крем. Долго выбрала самый симпатичный свитер (а вдруг его не придется возвращать?) и, наконец, была готова встретиться лицом к лицу с неизвестным.
Саша все еще ковырялся в ноутбуке, я демонстративно посмотрела на часы. Мамочки мои, уже четвертый час!
– А почему вы, собственно, не на работе? – в лоб спросила я Сашу.
– А я не работаю. Деньги работают на меня, – отозвался он. – Да и не мог же я вас оставить одну в таком состоянии.
Я приосанилась, а затем задумалась. Значит, деньги работают на него? Бандит или депутат?
Дома я была в полпятого, но от всего пережитого сразу же рухнула в постель. Последней каплей стала соседка сверху, которая чуть не в бинокль наблюдала за моим возвращением (надо для мамы придумать какую-нибудь правдоподобную версию). Уже засыпая, я подумала: а почему после
Как только пришла в себя, созвала чрезвычайный бабятник. С Инночкой был особый разговор: она должна была протрясти Эрнеста на всю возможную информацию о Саше.
Пока девчонки съезжались, я приводила лицо в порядок. Лучшее средство от последствий загула – это крем от геморроя. Нанести на кожу вокруг глаз на пару часов. В особо печальном случае – на все лицо. Лучше всего действует крем с кортизоном, но подойдет и обычный. Но ни в коем случае не используйте крем с маслом из акульей печени! У него такой специфический запах, что окружающие начинают с подозрением принюхиваться…
Инночка была в такой ажитации от спецзадания, что умудрилась примчаться первой. Наташа, которую она захватила по дороге, по-моему, наполовину еще находилась на Кольцевой автодороге.
– Все узнала! – прямо в домофон прокричала Инночка.
Я поморщилась, но все же впустила ее. Как мне ни было любопытно, пришлось затыкать Инночке рот всеми возможными способами, включая хлебные палочки и яблоки, чтобы вся компания узнала информацию одновременно. Но вот все собрались, и Инка, раздуваясь от важности, протарахтела:
– Все-все узнала! Этот Саша когда-то с Эрнестом вместе работал. Но Саша решил, что работа не стоит того, чтобы гробить из-за нее жизнь. Эрнест так удивился! Саша перевел все активы в западные акции. И уехал путешествовать. В Москве появляется редко. Не женат.
– И это все? – с недоумением спросила Настя.
– Для начала и это неплохо, – быстро сказала Оля, увидев, как Инночка начала снова начала раздуваться, но уже от возмущения. – Главное мы узнали.
– Это что же? – уточнила Наташа.
– Алло, прием! – помахала рукой перед ее носом Оля. – Что он не женат.
– Спасибо, Инночка, – сказала я. – Остальное могу сама рассказать.
Все устроились поудобнее и приготовились мне внимать.
– Высокий, красивый, спокойный, носит очки, кстати, хорошие такие очки – в титановой оправе. На одежде не заметила ни одного логотипа. Может пожарить сырники. Может молчать и слушать. Смотрит в глаза, кстати, какие у него глаза! – я прервалась и закатила свои. – И очень длинные пальцы… – Я со значением посмотрела на девчонок. – И после всего, что между нами было, он все еще обращается ко мне на «вы».
Все смотрели на меня с завистью.
– Какая у него квартира? – буквально простонала Наташа.
– Очень ничего. Не идеал, конечно, но уж лучше с недоделками, потому что к идеальной руку уже не приложишь. И совсем не заметно, что он там не живет.
– И он, правда, умеет жарить сырники? – на всякий случай уточнила Аня.
– Умеет! – немного приврала я.
Девчонки завистливо застонали.
– А он тебя точно не изнасиловал? – наклонилась ко мне Инночка с горящими глазами.