Дорогой друг Декстер

Линдсей Джеффри

— Не хочу прерывать ваш диспут, — вмешался я, — но прямо перед нами фургон с пивом.

Дебора мгновенно посмотрела вперед и ударила по тормозам. Это было сделано вовремя, чтобы не стукнуть в бампер со стикером, возвещавшим, что нет ничего лучше на свете, чем «Миллер лайт».

— Я сообщу этот адрес в полицию нравов, — сказала она. — Завтра же.

— Прекрасно, — промолвил Чатски.

— А ты выбросишь этот пакет.

— Он обошелся мне в две штуки, — посмотрев на нее с изумлением, произнес Кайл.

— Ты его выбросишь!

— Хорошо. —

И они опять принялись пялиться друг на друга, возложив на меня обязанности наблюдателя за летальным оружием в виде пивных фургонов.

Тем не менее мне было приятно видеть, как все устаканилось и восстановилась вселенская гармония. Теперь, укрепившись в мысли, что любовь всегда побеждает, мы могли снова заняться поисками ужасного монстра этой недели. Мы катили сквозь остатки грозы по скоростному шоссе с чувством глубокого удовлетворения. Когда мы свернули на дорогу, которая привела нас к серии кривых улочек, через разрывы в облаках начало пробиваться солнце. Со всех этих улочек открывался потрясающий вид на гигантскую кучу отбросов, известную как Мусорная Гора.

Дом, который мы искали, находился в центре того, что могло бы быть последним рядом домов накануне крушения эры цивилизации и воцарения эры отбросов. Дом стоял на самом изгибе улицы, и нам пришлось дважды мимо него проехать и убедиться в том, что мы ищем именно его. Это было скромное строение бледно-желтого цвета с белой окантовкой и отлично постриженной лужайкой перед фасадом. На стоянке рядом с домом, так же как и на подъездной аллее, машин не было, а плакат с надписью «Продается» был заклеен другим, на котором ярко-красными буквами было начертано «Продано».

— Может, он еще не въехал, — высказала предположение Дебора.

— Но он должен где-то обитать, — возразил Чатски, и с его логикой спорить было трудно. — Остановись. У тебя блокнот найдется?

Дебора запарковала машину и мрачно произнесла:

— Под сиденьем. Но он мне нужен для работы.

— Я его не украду, — пообещал Кайл и, порывшись под сиденьем, извлек на свет металлическую дощечку с зажимом. Под зажимом находилась пачка разного рода официальных бланков. — Прекрасно. А теперь выдай мне авторучку.

— Что ты собираешься делать? — спросила Дебора, вручая Кайлу шариковую авторучку с синим наконечником.

— Никто не посмеет остановить парня со столь внушительными писчими принадлежностями, — с ухмылкой произнес Чатски.

И прежде чем мы успели что-нибудь сказать, он вышел из автомобиля и зашагал по недлинной подъездной аллее с уверенным видом и скоростью бюрократа, целиком преданного своему делу с девяти утра до пяти вечера. На полпути остановился, заглянул в пустые бланки, перевернул несколько страниц, что-то прочитал, посмотрел на дом и покачал головой.

— Он очень хорош в делах подобного рода, — заметил я.

— Он мог бы быть гораздо лучше, — ответила Дебора и принялась за очередной ноготь. Я серьезно опасался, что она скоро исчерпает свои запасы.

Чатски продолжил путь, сверяясь с документами. Судя по всему, он понятия не имел

о том, что является причиной возможного дефицита ногтей в оставленной им машине. Кайл смотрелся естественно и казался очень спокойным. Создавалось впечатление, что он обладает большим опытом либо в крючкотворстве, либо в мошенничестве, выбирайте сами, какое из этих слов лучше соответствует представлению об официально санкционированном правонарушении. А ведь у него была Деб, почти съевшая свои ногти и уже начавшая таранить пивные фуры. Не исключено, что парень оказывает на мою сестру дурное влияние, но меня устраивало то, что у нее появился еще один объект для упреков и весьма болезненных тычков кулаком. Я всегда готов уступить кому-нибудь на некоторое время право носить на теле синяки и ушибы.

Чатски немного постоял перед дверью и сделал какую-то запись. Затем он непостижимым образом — я не заметил, как это было сделано, — открыл замок и скользнул в дом.

— Вот дерьмо, — не затрудняя себя поиском более свежих выражений, прошипела Дебора. — Теперь, вдобавок к владению наркотиком, мы имеем незаконное вторжение в чужую собственность. Причем со взломом. Не удивлюсь, если после этого Кайл заставит меня угнать самолет.

— Я всегда мечтал увидеть Гавану.

— Две минуты! — коротко и жестко бросила она. — Затем я требую подмогу и иду вслед за ним.

Судя по тому, как ее рука дернулась к рации, прошли одна минута и пятьдесят девять секунд. Но в это мгновение дверь открылась, и из нее вышел Кайл. Он ненадолго задержался, чтобы сделать очередную запись, и вернулся в машину.

— Все, — объявил он, — едем домой.

— Дом пуст? — спросила Дебора.

— Хоть шаром покати. Ни полотенца, ни пустой банки из-под супа.

— И что же теперь? — поинтересовалась Дебора, переключая рычаг скоростей.

— Назад к плану А.

— И что, к дьяволу, означает этот план А?

— Он означает — терпение.

Итак, несмотря на отменный ленч и последовавший за ним весьма оригинальный шопинг, мы вернулись к тому, с чего начали. К ожиданию. Миновала еще одна типичная, а значит, унылая неделя. Создавалось впечатление, что сержант Доукс не оставит меня в покое до тех пор, пока не завершится мое превращение в обладающее пивным брюхом перманентное украшение софы. Мне не останется ничего, кроме как играть в «Висельника» с Коди и Эстор, валять с ними дурака на дворе и демонстрировать до омерзения театральный поцелуй, чтобы ублажить своего преследователя.

Но вот в моем доме ночью раздался телефонный звонок. Это была ночь с воскресенья на понедельник, и мне предстояло отправиться на работу раньше, чем обычно. Винс Мацуока и я имели договор, и завтра наступала моя очередь забирать у булочника пончики. И вот среди ночи нагло звонит телефон, будто мне плевать на весь мир, а пончики прибудут сами собой. Я покосился на прикроватную тумбочку, где стояли часы. 2:38. Должен признать, я разозлился и, подняв трубку, рявкнул:

— Оставьте меня в покое!