Дорогой, единственный, любимый
Шрифт:
— Расслабьтесь, — приказал Сэм. — Не нервничайте. Они не кусаются — в отличие от меня.
Он быстро наклонился и слегка прикусил зубами нежную кожу на шее. Мелоди дернулась, схватившись за укушенное место. Все страхи и тревоги вылетели у нее из головы, в глазах цвета расплавленного золота отражалось только изумление.
— Зачем вы это сделали? — хриплым от волнения голосом прошептала она.
Он поднял брови с видом оскорбленной невинности.
— А что я сделал?
— Сами знаете! Вы укусили меня в шею! — Произнеся
— Правда?
В глазах Сэма веселыми огоньками отражался свет хрустальной люстры. Он осторожно накрыл ее руку своей теплой ладонью. Рука была холодна как лед. Сэм почувствовал, как бешено стучит ее пульс, и его снова пронзило острое желание.
Голос его понизился до интимного шепота:
— И вам понравилось?
— Мне…
— Сэм, почему наша гостья стоит в прихожей?
При звуках незнакомого голоса кровь отхлынула от щек Мелоди и тут же жаркой волной прилила вновь. Не отрывая глаз от ее лица, Сэм ответил:
— Мама, я громогласно возвестил о нашем приходе, но ответа не последовало. Я решил подождать здесь, чтобы не ставить Мелоди в неловкое положение.
Все еще держа ее за руку, он повернулся к матери. Мелоди попыталась освободиться, но он только притянул ее к себе и обнял за плечи.
— Мама, это миссис Мелоди Блейк. Мелоди, это моя мать, Элизабет Краун.
Воспитание и давно забытая гордость заставили Мелоди выпрямиться и смело взглянуть матери Сэма в лицо… и она с облегчением перевела дух. Что бы Мелоди ни ожидала увидеть, все это было совершенно не похоже на миловидную женщину, с улыбкой протягивающую ей руку.
Элизабет Краун была в розовом пушистом свитере, брюках и джинсовом жилете. Несмотря на серебристую седину в коротких волосах, она совсем не выглядела старой.
Встретив ее на улице, Мелоди безошибочно угадала бы в ней мать Сэма. И дело заключалось не в схожих чертах лица и не в обаятельной улыбке: у Элизабет были такие же чистые, словно светящиеся изнутри зеленые глаза.
Мелоди пожала протянутую руку. Все ее страхи улетучились. Элизабет Краун — не из тех, от кого можно ожидать неприятностей. Что бы ни случилось, она будет союзницей Мелоди.
— Да что с тобой, Сэм? Не стой столбом, прими у дамы пальто!
— Да, мама, — широко улыбаясь, ответил Сэм.
Мелоди быстро выскользнула из пальто — и из рук Сэма. По его хмыканью она догадалась, что эта маленькая хитрость не прошла незамеченной.
— Пожалуйста, дорогая, зовите меня Лиз. Меня все так называют. У вас прелестное платье. Боже, хотела бы я иметь такую талию!
Мелоди улыбнулась в ответ и уже открыла рот, чтобы попросить Лиз звать ее Мелоди, но тут вмешался Сэм.
— Мама, не напрашивайся на комплименты! Вы обе прекрасно выглядите. — С этими словами он обнял за талию одной рукой мать, другой — Мелоди.
Лиз звонко засмеялась — хотела бы Мелоди рассмеяться так же естественно!
Вдруг из соседней комнаты послышался голос, больше всего напоминающий рев разъяренного медведя:
— Какого дьявола вы шепчетесь в прихожей? Прикажете мне ползти к вам или все-таки соизволите войти, как цивилизованные люди?
Мелоди широко раскрыла глаза. Голос точь-в-точь как у Сэма!
— Это ваш отец? — догадалась она.
Сэм крепче сжал ее талию.
— Увы, да. И, как обычно, настроение у него — лучше некуда.
— Так вот от кого вы унаследовали свой ангельский характер! — лукаво заметила Мелоди.
— Вы мне за это поплатитесь! — пообещал Сэм, скорчив зверскую рожу, затем обернулся к матери: — Ну что, бросим бедную женщину в пасть к людоеду?
— Наконец-то! — проворчал Адам Краун, едва троица вошла в гостиную.
В мозгу Мелоди вспыхнуло воспоминание о собственном отце, но она подавила его и приветливо улыбнулась хозяину дома. Отец Сэма восседал на кушетке, как король на троне, и даже забинтованная нога не умаляла его величия. В первый миг Мелоди показалось, что перед ней постаревший Сэм: только сердитые глаза были небесно-голубыми да волосы покрыл белоснежный иней. Мелоди интуитивно понимала, почему Адам Краун ворчит и злится на весь свет — этот человек не привык к неподвижности и бездействию.
Мелоди высвободилась из объятий Сэма и подошла к старику.
— Я Мелоди Блейк. Пожалуйста, мистер Краун, примите мои извинения. Родители меня воспитывали лучше. — Мелоди с улыбкой протянула руку. — Я с нетерпением ждала встречи с вами. Сожалею об этом несчастном случае. — Она указала глазами на его забинтованную ногу.
Рукопожатие старика было крепким, почти грубым, а вот улыбка — на удивление доброй.
— Вы в этом не виноваты, Мелоди, и хватит об этом, — проворчал он; улыбка смягчила резкость его слов. — Если бы я хотел всеобщего сочувствия, остался бы в этой чертовой больнице. Присаживайтесь и давайте знакомиться. — Он указал ей на место рядом с собой, а Сэму — на встроенный бар: — А ты предложи-ка гостье выпить.
Сэм подал Мелоди бокал вина. Она улыбнулась в знак благодарности и снова повернулась к Адаму.
— Надеюсь, у вас нет претензий к Сэму? — спросил он.
— Как будто ты сомневаешься! — вмешалась Лиз. — Сэм, — обратилась она к сыну, — помоги мне немного, принеси закуску, она на кухне.
Мелоди чуть не открыла рот от удивления, увидев, как Сэм беспрекословно исполняет просьбу матери.
— Сэм оставил прибыльную практику в Сент-Луисе, — продолжала Лиз. — Он вполне способен тебя заменить. Почему ты не хочешь сделать его равноправным партнером? Если он будет работать с утра до ночи, глядишь, перестанет скучать.