Дорогой, единственный, любимый
Шрифт:
Лиз взяла из рук Мелоди плоскую обеденную тарелку с золотым ободком и выпуклыми белыми цветочками по краям и долго ее рассматривала.
— Боже мой! Это же свадебный фарфор.
— Свадебный фарфор?
— В конце двадцатых — начале тридцатых — как раз перед депрессией — такие сервизы были в моде. Их часто дарили на свадьбы. Поэтому они и называются свадебным фарфором.
— Кому же его подарили, тетушке Прю?
— Насколько я знаю, Прю никогда не была даже помолвлена, —
Мелоди покачала головой.
— Майкл говорил, что его тетушка — старая дева. Еще одна загадка этого дома.
Мелоди поставила тарелку на место и вошла в столовую.
— Боюсь, тут сейчас тесновато, — заметила она, помогая Лиз протиснуться между креслом и комодом. — Я составила сюда всю ненужную мебель со второго этажа — все, что собираюсь продать.
Лиз молча оглядывала переполненную мебелью комнату.
— Мелоди, да у вас все вещи в отличном состоянии! Как новенькие!
— Верно. Хотя я и имела глупость таскать их туда-сюда в одиночку, — усмехнулась Мелоди. — Знаете, пока я не услышала упрек от Сэма, мне и в голову не приходило, что царапина или две могут снизить их ценность.
Лиз медленно оглядывалась кругом.
— Думаю, вам не о чем беспокоиться. Эта комната — настоящий рай для антиквара!
— С другой стороны — жилая комната и гостиная. Но сначала давайте поднимемся наверх. Вы посмотрите, что я успела сделать. Я старалась по возможности сохранить дух этого дома, но нельзя же жить среди такого беспорядка!
— Вы отлично поработали над кабинетом! — Лиз рассматривала ряды книг на полках. — Чудесное место для работы! А какие книги! Должно быть, здесь немало первых изданий. Вы их уже просматривали?
— Пыталась, но их так много! А в маленькой спальне стоит еще несколько коробок, набитых книгами. Я перечитала «Джен Эйр» и «Грозовой перевал». Теперь на очереди «Унесенные ветром». Пока я просматриваю старые газеты и журналы. Хочу отнести их в общество любителей истории.
Лиз провела пальцем по золотому тиснению на корешке «Унесенных ветром» и осторожно достала книгу с полки.
— Господи! — В ее голосе слышалось благоговение. — Этот экземпляр подписан Маргарет Митчелл! — Она перелистнула страницу. — А здесь дарственная надпись: «Рождество, 1939 г. Моей дорогой девочке. Пусть в твоей жизни всегда будет завтрашний день. Папа». Мелоди, это же раритет!
Мелоди кивнула.
— Здесь есть книги по истории, которые оканчиваются на 1918 году. Так странно их читать. Как говорится, нас тогда еще и в проекте не было.
— И наши родители еще не встретились, — рассмеялась Лиз.
У
— Лиз, хотите, я отдам все бумаги вам? Они пригодятся вам в работе, а то, что не пригодится, вы отдадите в историческое общество.
— Спасибо. Я с удовольствием воспользуюсь тем, что вам не нужно. — Она поставила книгу обратно. — А в книгах вы денег не находили?
— Нет, хотя и искала. Ведь это комната не тетушки Прю, а ее отца.
— Но вы нашли тайник в комоде, который стоял здесь, — напомнила Лиз.
Мелоди пожала плечами.
— Трудно сказать, что это значит. Деньги были в основном новые. Их не мог спрятать ее отец.
Мелоди открыла дверь в маленькую спальню. Лиз последовала за ней.
— Здесь когда-то ночевали мы с Майклом. По-видимому, тетушка Прю убиралась здесь к нашему приезду. Когда я приехала, комната выглядела так же, как в прошлый раз. Отсюда я вынесла только пару столов.
Лиз недоверчиво покачала головой. Массивная кровать с балдахином и необъятный комод, казалось, занимали всю комнату. Столику с лампой уже явно не хватало места.
— Пара столов? Где же они помещались?
— Посреди комнаты.
— А это и есть коробки с книгами? — Лиз указала на три огромные коробки, стоящие одна на другой в углу комнаты.
— Да, они лежали под кроватью.
— Мелоди, я не могу ждать. Хочу увидеть книги прямо сейчас.
— Да это не книги! — воскликнула Мелоди несколько минут спустя.
— Да, это рукописные гроссбухи, — ответила Лиз, листая пожелтевшие страницы. — Бухгалтерские книги Эфраима Блейка. Смотрите, эта начинается с первого января 1911 года.
Мелоди вытащила из коробки еще несколько толстых рукописных тетрадей.
— Смотрите, там, внизу, какие-то бумаги! Она бережно достала бумаги, но даже в ее осторожных руках они крошились и рассыпались в пыль.
— Лиз, это реклама его магазина! Не хотите ли купить дамский корсет за два с половиной доллара?
— Нет, спасибо. Я не сторонница пыток. — Лиз заглянула в коробку. — Здесь пусто. Что ж, это настоящий клад для исторического общества. А что в следующей?
— Не знаю, но она чертовски тяжелая! — проворчала Мелоди.
Вдвоем женщины вытащили коробку на середину комнаты.
— Это что-то интересное! — заметила Лиз, вынимая оттуда толстую тетрадь в синей кожаной обложке. — Может быть, фотоальбом?
Она открыла тетрадь и ахнула.
— Боже, Мелоди!
— Что там такое? — рассеянно спросила Мелоди — она рассматривала следующую пачку бумаг.
— Коллекция монет, — с дрожью в голосе сообщила Лиз.