Дорогой мести
Шрифт:
Джон прыгнул, как кошка, не разгибаясь, и обрушил весь свой вес на колени Квинси.
Коротышка упал на него, и Джонни оттолкнулся от перегородки каюты обеими ногами, как пловец, и вцепился в своего врага.
Он ощущал себя большим, сильным, выносливым, и сейчас, когда первый удар был уже нанесен, его храбрость находилась на лихорадочном пике. Но Квинси был подобен дикому коту. В какую-то секунду он сделал захват — и голова мальчика откинулась, дыхание его прервалось, а черный туман стал застилать ему глаза.
Сквозь туман он увидел, как Маршалл упал, словно башня.
Джон Таннер смог сесть, откашляться и отдышаться. Даже вода после длительной жажды не казалась ему такой сладкой, каким показался полный табачного дыма воздух тесной каюты.
— Поднимайся! — скомандовал Рейни.
Мальчик с трудом встал на ноги.
И тут понял все, что произошло. В дальнем углу каюты стоял его друг Рейни, возбужденный, но довольный, даже улыбающийся. И причиной тому, без сомнения, была пара длинноствольных пистолетов, которые он наставил на своих врагов. Квинси с трудом вставал на ноги с нижней койки, куда упал или был отброшен сильным ударом. Маршалл с безумным взглядом пытался сесть, кровь ручьем текла у него со скулы, и он совершенно не был похож на того самоуверенного и спокойного игрока в покер, каким его вначале видел Джон. Костлявый Брей к этому времени тоже встал на четвереньки, да так и стоял, покачиваясь, на том месте, где упал. Упал он явно неудачно — весь вес его тела пришелся ему на нос. Из свернутого на сторону сломанного носа бил фонтан крови — зрелище было довольно забавным.
Не обращая внимания на свои страдания, Брей попытался дотянуться до пистолета, выпавшего из его пальцев. Но Джон Таннер заметил его движение. Хотя это было и жестоко, но он опустил каблук на руку Брея и наступил на него со всей силы, а когда тот, резко вскрикнув от боли, выдернул руку, мальчик поспешно поднял оружие.
Он встал рядом с Рейни и наставил пистолет на Брея.
— А теперь, Джонни, — произнес охотник, — если только увидишь, что кто-нибудь из них сделает хоть одно движение или попытается сунуть руку во внутренний карман сюртука, дай ему попробовать обе пули, которыми заряжена твоя пушка. Слышишь меня?
— Слышу, сэр, — отозвался Джонни. — И я это сделаю, — добавил он сквозь зубы.
— Ага, и все они поверили тебе на слово, — ухмыльнулся Рейни. — Маршалл, похоже, дело обернулось не так, как вы ожидали?
Маршалл, прижав носовой платок к распухшей и кровоточащей скуле, куда попали твердые костяшки пальцев охотника, пробив кожу и мясо почти до самой кости, старался прийти в себя.
— Рейни, — проговорил он, — это преступление, и я не буду об этом молчать!
— Ладно, ладно, — согласился Рейни, — но и я молчать не стану!
— На этом пароходе есть блюстители закона, — вмешался Квинси, осторожно растирая посиневшую руку, которую чуть было не сломал, когда падал на койку. — И закон на нашей стороне. Капитан парохода имеет право чинить суд. Посмотрим, сколько времени понадобится, чтобы засадить эту парочку за решетку. Ближайший шериф справится с ними лучше
Джонни Таннер начал беспокоиться. Ясно, что эта троица негодяев может дать показания против двоих, один из которых — желторотый юнец.
И что произойдет в случае, если они все-таки обратятся к властям? А они это непременно сделают! Пойдут на что угодно, лишь бы проучить их двоих. Странно было смотреть, как ими овладевала ненависть.
Брей, с невероятно обезображенным лицом, с фонтаном крови, брызжущим из его носа, выставил вперед окровавленную нижнюю челюсть и с видом профессионального борца был готов в следующее мгновение броситься в атаку. Цвет лица его товарища Квинси из бело-желтого превратился в желто-зеленый, его с головы до ног била дрожь. Можно было подумать, что он дрожит так от нервного напряжения, вызванного ужасом, однако глаза его блестели сумасшедшим огнем. А великан Маршалл, наконец, успокоился и обрел былое достоинство. Лицо его побелело. Глаза, казалось, утонули в жирном лице, но с первого взгляда было ясно, что, в отличие от его приятелей, он затаил злобу. Маршалл отлично владел собой, оправившись после первого краткого взрыва негодования.
— Джентльмены, — обратился он к дружкам, — поскольку, похоже, мы попали в лапы негодяев, нам стоит помнить, что подобные оскорбления требуют отмщения. Лично я не стал бы прибегать к закону. Я предпочел бы разобраться с ними сам.
— И я тоже! — прохрипел Брей. В горле у него что-то булькало.
— Вы должны только вернуть нам деньги…
— И с чего это я должен возвращать вам деньги? Какие еще деньги? — резко спросил Рейни.
— Вы слышите? — прорычал Квинси, обращаясь к своим товарищам. В его яростном голосе слышались истерические нотки.
— Как это «какие деньги»? — переспросил Маршалл, изумленно поднимая брови. — Неужели вы не понимаете, какие деньги, мой друг?
— Именно об этом я и спрашиваю, — уточнил Рейни.
— Вы ошибаетесь, — сказал Маршалл. — Вы думаете, что мы собираемся забрать то, что выиграли у вас в честной игре. Нет. Не знаю, как остальные, но лично я не желаю иметь ничего общего с такими людьми, как вы? Я играю в карты по маленькой и с теми людьми, которые, как я считаю, достойны быть моими друзьями. В вас, мистер Рейни, я ужасно ошибся. Никогда больше не стану считать, что разбираюсь в людских характерах. А я мог бы поклясться, что вы настоящий джентльмен. Но меня еще можно переубедить. Этот сопляк представил все в таком свете, что вы, конечно, не успели хорошенько во всем разобраться.
— Это все пустая болтовня, — отреагировал Рейни, как всегда, спокойно. — Подобными разговорами вы ничего не добьетесь. Вы сделали свою игру и проиграли. Неужели собираетесь скулить по этому поводу, словно дворняжки?
— Словно кто? — переспросил Маршалл. — Мистер Рейни, разве таким языком джентльмен говорит с джентльменом?
— Достаточно, — нетерпеливо перебил его Рейни. — Мне прекрасно известно, кто вы такие. Вы — банда воров. И не пытайтесь больше вешать мне лапшу на уши. Вы меня облапошили. Я был последним глупцом, а мальчик спас мои деньги и мою честь. А теперь убирайтесь отсюда!