Дорогой Солнца. Книга третья
Шрифт:
— В ночнике — нельзя, — уверенно кивнул Пуля. — У меня даже мысли такой не возникло.
— Ясно, — кивнул я. — Может, просто это у меня паранойя начинается…
— Не удивительно, учитывая всё, — Пуля пожал плечами. — С Рубином — насколько всё важно? Просто… — он осёкся.
— Что — просто? — переспросил я.
— Да так. Предчувствия. Интуиция. Не знаю. Тревожно мне. Уже давно так тревожно не было.
— Понимаю, — кивнул я.
— Но всё равно пойдёшь с ним вдвоем?
— Пойду, — кивнул я.
—
— Пока не знаю, — ответил я. — Но хочу выяснить.
— Ладно, — кивнул Пуля.
Из палатки на противоположной стороне пещеры вышел Рубин. Огляделся, после чего направился в нашу сторону.
— Ну вот, договорился, — улыбнулся он, оказавшись рядом и демонстрируя ключи от автомобиля. — У Колтона возражений не было. Ещё он предложил взять один из «Ремингтонов» — нам надо?
— Достаточно трофейных стволов, — ответил я.
— Я вот тоже так подумал. Ну что, едем?
— Едем, — кивнул я, поднимаясь.
Пожав руку Пуле, я поднял свой рюкзак и направился в сторону машин.
Рубин сидел за рулём. Поначалу молчали. Я собирался с мыслями. Когда мы отъехали от лагеря километров на пять, он посмотрел на меня, после чего спросил:
— Тор, ты поговорить хотел, да? Насчёт этого пленного дема?
— Верно, — кивнул я.
— Давай тогда сразу? А то молчишь, блин, как следователь… ты где такому научился? В органах работал?
— Нет, — ответил я. — Не работал. Слушай, мне самому эта ситуация не слишком нравится. Было бы куда проще, если бы ты… а, хотя ладно. Не важно уже. Больше всего мне интересно откуда он тебя знает? Они ведь явно тебя искали. Не столько нас — сколько именно тебя. Сначала я подумал, что была информация о лётчиках, которые готовились для специального отряда. Но понимаешь… чтобы тот мужик считал тебя «легендой» — он и сам должен был быть лётчиком. Ну или кадровым военным с длинным послужным списком хотя бы. Он же был просто мажором в военной форме, с примитивными навыками и подготовкой. Так как же ты вдруг стал для такого кадра легендой?
Рубин вздохнул. Перехватил руки на руле. Улыбнулся, потом снова стал серьёзным.
— Слушай, — начал он. — Что бы ты там себе ни думал, но я не собирался ничего скрывать. У нас даже уровень допуска сейчас одинаковый — так что в этом никакого смысла нет. И да, я знаю, почему он мог назвать меня легендой. Спасибо, что спросил прямо, в лицо, а не стал…
Он осёкся и сжал челюсти.
— Не стал что? — прохладным тоном спросил я.
— Не стал наводить справки.
— Сейчас это сложно, — я пожал плечами и грустно улыбнулся.
— Но возможно.
— Только в теории… и вообще, разве я давал повод думать, что могу вести себя так?
— Ты профессионал, — теперь настала очередь Рубина пожимать плечами. Причём он сделал это, не отрывая
Я рассмеялся.
— Что? Не так разве? — спросил он, с недоумением наблюдая за моей реакцией.
— Да так, пожалуй, — ответил я. — Только не в той сфере, в которой ты подумал.
Рубин нахмурился.
— Точно. Ты, кажется, говорил, что до войны работал фитнес-тренером. Но ведь ещё раньше-то тоже была служба, так?
— Это было давно… и не то, чтобы до новой учебки я прямо активно использовал те, старые навыки… так откуда тебя могут знать в Америке? — спросил я.
— Дело в моём прошлом, — ответил Рубин. — Понимаешь, я из довольно состоятельной семьи.
— Интересно, — кивнул я. — Ты не рассказывал.
— Ты не спрашивал, — парировал Рубин.
— Ну… будем считать спрашиваю теперь, — улыбнулся я. — Хотя постой! Дай догадаюсь. Ты учился здесь, верно?
— Родился, — ответил лётчик. — Правда, не совсем здесь — во Флориде. Тогда это только становилось модным…
— Ясно, — кивнул я.
— Ну и учился потом. Но не долго. До того, как решил, что хочу быть военным лётчиком.
— Ну и шёл бы в Пенсаколу, что мешало? — улыбнулся я.
— Я думал об этом, — кивнул Рубин. — Но тут правила оказались довольно жёсткими. Я не прошёл предварительный отбор. Отец потом выяснил, что произошло это из-за моих связей с Россией. Наверно, после этого моё мировоззрение и начало меняться…
Он сделал паузу.
— Ты был знаком с ним? — спросил я. — С этим демом?
— Что? — Рубин вышел из задумчивости. — А, нет. Не был. Вероятно, он знает моего отца.
Я отметил про себя, что ответ прозвучал в настоящем времени. Как минимум это означает, что его отец всё ещё жив.
— Кто твой отец, Лёша? — я нарочно назвал его по имени, подчёркивая то, что вопрос личный.
— Ты его вряд ли знаешь, — ответил он. — Непубличная фигура. Но по богатству в довоенной России он был месте на десятом.
Я хмыкнул.
— Нет, правда. Ты же не думаешь, что список форбс и публичные люди имеют какое-то отношение к реальному распределению богатства и влиятельности?
— Да мне глубоко… начхать, — ответил я. Хотелось эту мысль сформулировать иначе, но я решил сдержаться.
— Это хорошо, — кивнул лётчик. — Потому что мне, по большому счёту, тоже. После того, как я выбрал сторону.
— И как же так получилось? — спросил я. — Мажор с американским гражданством по праву земли — и вдруг поступает в военное лётное училище? Как тебя контрразведка вообще пропустила, а?
— У нас это было решить гораздо проще, чем в штатах, — усмехнулся Рубин. — Хотя от гражданства я отказался. Официально вышел. Кстати, это было и не обязательно при решении вопроса. Но я правильно сделал — иначе меня бы закрыли ещё в двадцать втором. Ситуация изменилась. Отец убежал на запад.