Дорогой Солнца. Книга вторая

Котов Сергей

Наверняка у шлюза был аварийный режим, позволяющий не ждать очищение и откачку чистого воздуха, но я не знал, как его активировать. Так что приходилось ждать.

Минуты шли мучительно долго.

Где-то за тридцать секунд до открытия внешней двери снова бабахнуло. Довольно ощутимо. Я вдруг подумал, что будет, если автоматические двери перекосит и я окажусь заперт в этом подземном мешке, но пронесло: со скрипом створи отъехали в сторону.

На меня обрушился грохот близкого взрыва, визг осколков и стрёкот очередей.

Похоже,

прямо возле подножия горы шёл настоящий бой, в гуще которого я оказался.

Что делать? Попробовать переждать в шлюзе или рядом?.. а где гарантия, что меня не запрут в мешок обороняющиеся?..

Как бы дать своим, что я это я?.. хотя действительно ли это свои атакуют? Понять совершенно невозможно.

Совсем рядом со мной в скалу ударилась очередь, выбивая фонтанчики пыли из каменных глыб.

Что ж, похоже, у меня просто нет другого выхода, кроме как двигаться.

Я поднялся на подножках байка и чуть открутил рукоятку.

Машина послушно рванулась вниз, по тропе. Видимость была — метров двадцать, не больше.

Прямо перед колесом вдруг возникла спина бойца в защитном комбезе. Очевидно, не нашего. Он даже оглянуться не успел — я просто вышиб его на обочину. Правда, при этом чуть сам не разложился, едва удержав равновесие. Для этого мне пришлось ещё немного открутить ручку — и ещё метров через двадцать я просто не успел вписаться в резкий поворот.

Я вдруг оказался в воздухе.

Единственное, что мне оставалось, это удерживать машину прямо, молясь, что внизу окажется ровная площадка. Ну и что подвеска выдержит.

Мне в очередной раз повезло.

Да, удар был знатным — но байк продолжал гнать вперёд без видимых проблем.

Справа поблёскивала тёмная вода, слева — почти вертикальная песчаная стена старого карьера.

Пара минут — и я выскочил из полосы задымления.

На дне карьера, передо мной, стояла пара БТРов. Возле них — несколько бойцов, старательно целящихся в меня из АК.

Я начал тормозить. Плавно, без резких движений.

И тут за спиной что-то застрекотало.

Глава 25

Меня захватили «в плен», после чего отправили в тыл наступающей группировке, предварительно тщательно обыскав. У меня сложилось впечатление, что искали скрытые средства связи. Будто бы кому-то пришло в голову таким образом засылать лазутчика…

В тылу меня, наконец, опознали. Срезали пластиковые браслеты с рук и ног, убрали порядком надоевший чёрный мешок с головы. Перестали орать и грозить ежесекундно расправой.

Я подумал, что плен — это не тот опыт, который мне хотелось бы повторять. Даже тогда, когда приходится сдаваться своим. Очень уж неприятно.

Потом был радиометрический контроль, осмотр медиков и долгое ожидание в кунге медицинской эвакуационной машины.

Я настойчиво пытался выяснить, что происходит вокруг. Как продвигается операция. По

понятным причинам, меня очень интересовал её исход.

Потом я пытался выпросить связь. Хотя бы со своим управлением. На худой конец — с госпиталем, где должен был находиться Рубин.

Как ни странно, в этой просьбе мне даже не отказали. Однако, наконец, обменявшись позывными с госпиталем в Муроме по закрытому каналу я выяснил, что напарника эвакуировали. Мой вопрос «куда?» даже не удостоили внимания, просто переключившись на обсуждение хозяйственных дел с другими абонентами.

В конце концов, я решил проявить терпение. Тем более, что ничего другого мне и не оставалось: меня по-прежнему удерживали в информационном вакууме.

И эта изоляция продлилась куда дольше, чем я ожидал. Практически, до самого прибытия на нашу базу.

Меня, несмотря на все протесты, поместили в госпиталь. Такая мера казалась чрезмерной: я ведь только что ходил на задание. Однако же, сославшись на какие-то внутренние правила и установления, очередная медсестра, вежливо улыбаясь, напомнила мне об ограничениях прав, которые действуют в отношении военнослужащих в военное время.

Несмотря на то, что я был зол, спорить с ней я не стал. Представил, как это выглядело бы со стороны — и постарался успокоиться.

В госпитале хорошо кормили. Я понял, что за время наших с Рубином приключений уже начал забывать, какой бывает нормальная еда.

И вот в первый день после обеда я лежу расслабленный на койке в своём боксе, смотрю какой-то старый сериал по локальной сети. Что-то про подростков, которые друг с другом бьются на островах. Оружие у них занятное: деревянное, но превращающееся в железное как только его обладатель осознаёт своё желание убивать.

На самой интересной сцене в бокс заходит начальник учебного центра, и ещё один незнакомый мне генерал.

Я рефлекторно вскочил с кровати, но Владимир Петрович помахал рукой, мол, сиди, и сказал:

— Мы не на параде, присядь. Конечно, по-хорошему бы при личном составе и в торжественной обстановке — но мы не в том месте служим, верно? Дмитрий Евгеньевич?

— Так точно! — ответил я, присаживаясь на краешек кровати.

— Евгений Павлович ознакомился с твоим личным делом. Говорит, впечатлён, — продолжал начальник учебного центра. — Кстати, он новый руководитель твоего Управления, и твой начальник.

Генерал протянул мне руку и молча пожал мою ладонь, глядя в глаза.

— Мы тут, собственно, для чего, — сказал он, после чего залез в папку, которую принёс с собой, и достал маленькую красную коробочку. — Это вот твоя награда. Приказ подписан. За то, что образцы добыл.

— Служу России! — ответил я, после чего принял коробочку и хотел положить её на тумбочку, но генерал остановил меня.

— Нет, ты открой, — сказал он.

Конечно, я знал, как выглядит Орден Мужества, и это был именно он.