Дорогой сводный брат, я тебя хочу
Шрифт:
Мои глаза почти вылезли из орбит, и мне пришлось закрыть рот рукой, чтобы подавить вздох. Мой разум пошатнулся, я не могла остановить себя, поэтому смотрела, как он медленно перемещает руку вверх и вниз по стволу своего огромного пульсирующего члена. Он смотрел из окна на бассейн и тихо кряхтел, поглаживая его. И впервые через меня прошла волна зелёной зависти, когда я подумала о двух своих подругах в бикини. Я имею в виду, Ченнинг однозначно за кем-то наблюдал, верно?
Пусть не сразу, но меня осенило. Мои подруги сидели снаружи за круглым столом на веранде, под большим зонтом. Он не мог видеть их из окна моей спальни. Что означало…
Осознание
Моё сердце бешено колотилось, я чуть прикусила нижнюю губу и снова посмотрела через щель в двери, пристально рассматривая его толстый член, торчащий из ширинки. Когда я пригляделась внимательнее, то вдруг заметила, что поглаживая свой член, он чем-то обернул его. Мои глаза расширились, когда я поняла, что это были трусики, а потом я чуть не ахнула вслух, когда поняла ещё кое-что: в этом доме жили две женщины, и я была уверена, что только у меня были красные кружевные трусики-стринги, которые я прятала глубоко в своём ящике для нижнего белья.
Ченнинг, мой сводный брат, поглаживал свой большой член моими трусиками и наблюдал за мной. Я почувствовала толчок тепла и вцепилась в свою руку, ощутив, как яростный пульс забился в моих ушах, пока я наблюдала за ним.
— Эверли! Когда ты уже принесёшь эту воду?
Я вздрогнула, когда Тара закричала снизу лестницы. Сначала я замерла, а затем так быстро и тихо, как только могла, побежала к лестнице и начала спускаться по ней, перепрыгивая одновременно через две ступеньки.
В тот вечер я не спала до глубокой ночи, думая о том, чему стала свидетелем. Каждый раз, оглядываясь вокруг, я видела, как мой сводный брат дрочил свой член моими трусиками. Я ворочалась и не могла заснуть, пока, наконец, не достала красные кружевные стринги из своего ящика. Я тёрла ими свою мокрую киску, пока не кончила, потом я заснула.
***
Я хотела его с того момента, как встретила.
Я полюбила его с той ночи, когда он держал мои волосы в подворотне.
И теперь, сегодня, я собиралась что-то с этим сделать.
Глава 3
Ченнинг
Всю встречу мой клиент, нытик и плакса — причитал, оплакивая свои дела. Симпатии к нему я не испытывал. Я имею в виду, у человека была большая семья — милые, умные дети, которые обожали его и эффектная, сексуальная жена, которая его любила. И он отбросил всё это прочь, чтобы последовать за своей секретаршей и их общей любовью к кокаину.
Что за чертов идиот.
Я хотел закричать на него, дернуть за галстук через стол и сказать ему, каким полным куском дерьма он был. Я хотел рассказать ему всё о своей семье — пустой, в основном пьяной, карьеристке матери и веренице поистине страшных парней, которые встретились на её пути. Я хотел рассказать ему, что научился готовить в семь лет, потому что мама не собиралась этого делать. Или о том, как я научился драться, когда мне было восемь, потому что в то время её парень хотел меня побить.
А у этого парня всё было отлично, и он позволил своему собственному «эго» сжечь всё это дотла.
— Я имею в виду, на х*й её, верно? Она должна была уехать из города. Она должна была поехать к своей сестре монашке! На х*я она пришла домой пораньше?
— Чтобы поймать
На хрен этих людей.
Работа в «Price и Houghton» была слишком прибыльной, чтобы сказать «нет». Огромные деньги, свой собственный офис и достаточно крупные корпоративные дела, чтобы сохранить своё имя востребованным в заголовках газет и полный банковский счёт — очень хорошие вещи для молодого адвоката. Конечно, было несколько вещей, после которых я думал, зачем вообще я взялся за эту работу. Одна из них, то что «Price и Houghton» делал свой чёртов хлеб с маслом защищая такие куски дерьма, как тот, что сидел здесь сегодня. Более того они преуспевали не только в защите этих корпоративных жуликов, но и в наказании людей, которые пострадали от них в первую очередь. Чёрт, они уже говорили о стратегии, которая опозорит бедную женщину этого парня, чтобы тот смог отобрать у неё деньги, которые должны были остаться у неё.
— Ченнинг.
Я резко перевёл взгляд на Кена, а его стальные серые глаза посмотрели на меня.
— Что думаешь, сын?
Боже, чёрт побери, я ненавидел, когда он называл меня так.
Кен не был моим отцом, а я уверен, что не был его сыном. Но это не мешало ему говорить обо всех тех возможностях, которые он от этого получил. Это был пункт номер два, о котором я не знал, когда устраивался на эту работу — что Кен Прайс таким образом приблизил к себе не только меня, но и полностью получил расположение моей матери.
Жена номер два.
Да, Кен стал моим отчимом девять месяцев назад.
У меня остались только короткие воспоминания и пара фотографий моего настоящего отца — морского пехотинца, который сделал ошибку, связавшись с моей матерью Кэтрин. Конечно, Кэтрин не рассказывала мне настоящую историю, но я общался со старым приятелем моего отца, с которым они служили в одном взводе. Папа сделал мою мать беременной, женился на ней и мы прожили вместе три года. Потом она изменила ему, и ушла с обыкновенным мудаком, у которого был шестизначный доход, а затем развелась с моим отцом.
Годы спустя, мы оказались здесь — я прошел через юридическую школу и морское училище, чтобы попасть сюда, где этот мудак называет меня сыном.
Почему я остался? Я имею в виду, зачем работать на человека, которого я в действительности не любил и который женился на моей матери? Вы можете сказать, что это из-за денег, но я знал, что держало меня на самом деле. Это не моя работа. Это не моя мать, и я уверен, что это не ёб*ный Кен.
Итак, почему я остался? Почему не уволился и не пошел на собеседование в какую-нибудь другую огромную юридическую фирму, которых много по всей стране?
Ну, это из-за того, что пришло в мою жизнь вместе с Кеном. Или вернее, кто. Она жила в доме Кена, когда он и моя мама поженились, и слава яйцам, ей исполнилось восемнадцать, когда я встретил её.
Дразнящая, искушающая и всепоглощающая.
Эверли.
Один взгляд на неё в том ресторане, куда Кен и моя мать привели нас, чтобы рассказать новости, и я был покорён. Безнадежно пойман. Я стал навечно твёрдым, как камень. Благодаря человеку, сидевшему справа от меня.
Там было так много красных знаков «стоп», что это почти ослепило меня. Ей едва исполнилось восемнадцать. Она была дочерью моего босса. Моей сводной сестрой. Было столько неоновых предупреждающих знаков, но я проигнорировал каждый из них.