Дорогой товарищ король
Шрифт:
Он чуть было не похвастался покойником тестем, но вовремя удержался. Эндустан Умудрившийся несколько офонарел от такой перемены, но покорно вернулся на посадочный знак, сгорбился, оперился и полетел на место постоянной дислокации. Уши канцлера совершенно самостоятельно вывернулись из бархата и снова, будто бабочка, устремились к хозяину.
– Ты суров, но справедлив, государь, - заметил обрадованный воссоединением канцлер.
– Нельзя ученым людям потачку давать: сейчас на шею сядут и ножки свесят. Они, видишь ли, чародеи наши, от жизни у себя в башнях оторвались, ничего не соображают. Правильно ты
– И ведь даже икру, подлец, метать не может!
– воскликнул Виктор Панкратович.
– Не может, государь!
– засмеялся Калидор Экзантийский.
Очень довольные согласием, они покинули башню и проделали давешний путь над пропастью в подземелье. На этот раз большую часть дороги пришлось подниматься, но Виктор Панкратович, казалось, не замечал усталости. Только что он избежал великой опасности - он, почти полномочный представитель ЦК в этой дикой и варварской стране. Он вовремя среагировал, оперативно пресек вражескую пропаганду и агитацию. Теперь он все тут приведет в соответствие с директивами.
Плотно пообедав - или уже поужинав, - он велел гнать в шею всех развратных девиц, что и было с недоумением исполнено. Да, во всех королевских покоях были эти самые штуки, надо ухо держать востро. Канцлер Калидор быстро сообразил, что король желает всех поставить на место, и старался, чтобы его собственное место было как можно повыше. Потом Виктор Панкратович вызвал пред свои очи начальника стражи Тубарета Асрамического, своего вчерашнего собутыльника, и долго распекал его за тут же выдуманное нарушение формы одежды. Бравый усач тоже все понял и приуныл, пообещав усилить бдительность. Король в ходе выволочки неосторожно помянул по-русски Тубаретову матушку, отчего немедленно раскололась каменная столешница, а сам Тубарет втянул голову в могучие плечи, ожидая горшей участи, но государь сменил гнев на милость и даже хватил с ним на сон грядущий стопочку полюбившегося напитка, и Тубарет удивлялся, почему для этого надо прятаться за шторой.
Цели были ясны, задачи определены. Перед тем как удалиться в свою холостяцкую опочивальню, Виктор Панкратович призвал к себе придворного портного и долго объяснял ему, что такое галстук и как должны выглядеть три составные части костюма-тройки.
Глава 6
Внизу все оказалось не так, как виделось сверху: скала, с которой отважно прыгнули полковник и капитан, нависала над их головами и находилась по отношению к земле под углом градусов в сорок пять. Можно было разглядеть даже окаянный балкончик без перил.
– Как же мы не разбились?
– спросил Шмурло.
Деряба пожал плечами.
– Не судьба, - объяснил он.
– У вас в конторе что-нибудь про восходящие воздушные потоки слышали?
– А назад-то как?
– не унимался Шмурло.
Вместо ответа Деряба подпрыгнул и замахал руками, надеясь взлететь. Потом повторил попытку.
– Система «ниппель», - сказал он, так и не полетев.
– Я-то думал, как сюда, так и обратно.
– Думал, думал, - проворчал полковник.
– Попали неведомо куда... без денег, без документов, без оружия...
– Да, «макара»-то жалко, - согласился Деряба.
– Он, понимаешь, как гиря
– Ты по-какому это говоришь?
– тихо и с ужасом спросил полковник.
– Тум-тум?
– не понял капитан.
– Зам тум-тум, кан потерянь?
– спросил полковник.
Они поглядели друг на друга с недоверием, переходящим в ненависть. «Вот ты и открылся, гад!» - подумал Степан Деряба, а вслух сказал:
– Дун кан ортобех, сочара!
– Бим сочара!
– парировал полковник и сделал шаг назад.
Деряба подумал и почесал белые кальсоны.
– Кулдык, - надумал он наконец.
– Двисти тум - двисти дрюм. Рыло си Гидролизный ва-ва така утартан. Бабака, полкан! Калан десанта неа бултых!
– С тобой-то как раз и пропадешь, - ответил Шмурло на неведомом, но хорошо понятном языке.
– Лезет, понимаешь, куда не просят.
– Ты бы спасибо сказал, что здесь не зима, - укорил Деряба.
– В общем, решение было оперативное, но не до конца продуманное. Слесаря пьянее нас, и то пошли с полной боевой выкладкой. Кстати, следы-то!
На сером грунте, кое-где поросшем совершенно черной травой, тут и там виднелись рубчатые отпечатки роскошных слесарских ботинок.
– Осматривались, - определил Деряба.
– Пора бы и нам сориентироваться на месте, заодно и «Макара» поискать.
Он поглядел на небо. Небо было серое - не затянутое тучами, а просто серое, низкое, какое бывает на Крайнем Севере и в районах, к нему приравненных. Посреди неба помещалось здешнее солнце, белое, как лампа дневного света.
– Макухха!
– кивнул полковник на светило.
– Стой, откуда мы этих слов нахватались?
– Жить захочешь - любой язык выучишь, - неопределенно отговорился капитан.
– Гипноз какой-нибудь.
– Как же гипноз, когда мы никого подозрительного еще не видели?
– не поверил Шмурло.
– И хорошо, что не видели, - сказал Деряба.
– Мы с тобой, полкан, должно быть, зомби. Ты же всякие спецпроверки проходил? Проходил. Я тоже. Вот они нам этот язык в головы и вложили.
– Кто - они?
– Твое начальство, не мое. Да ты под ноги-то поглядывай, поглядывай!
Поглядывание под ноги дало-таки результат. Сам пистолет, правда, не нашли, зато нашли место, куда он упал. Упала же кобура с такой силой, что от нее в земле осталась только дырка соответствующей конфигурации. Деряба стал разгребать руками податливый грунт, но скоро убедился, что провалилось его личное оружие очень и очень глубоко. Капитан отряхнулся и пошабашил.
– Я и голыми руками управлюсь - мало не покажется. А мы пойдем по следам слесарей. Догонять на всякий случай не будем: мало ли на кого они напорются здесь, а мы остережемся. Они у нас будут и преследуемые, и боевое охранение разом.
– Степан, - жалобно простонал Шмурло.
– Ты хоть отдаешь себе отчет, куда мы попали?
– А куда надо, туда и попали!
– уверенно сказал Деряба.
– Ты, полкан, белого света не видел. Много на земле странных мест, оглянешься - батюшки, не на Марс ли меня занесло, из самолета-то не видно, куда сбрасывают.