Дорогой товарищ король
Шрифт:
Несколько смутило абсолютиста Калидора королевское заигрывание с кузнецами. Зачем было отрывать их от дела, организовывать всякие слеты, форумы, школы передового опыта? Что это за Счастия Ключи и Щит Родины? Кузнецы и без того слишком много о себе понимают, а тут еще король внушает им, что они эти... гегемоны...
«Мне бы таких старичков в аппарат побольше - я бы наделал делов!» - думал про соратника Виктор Панкратович.
Удивительное дело, но Востромырдин совершенно не испытывал ностальгии, свойственной, как известно, даже распоследней белоэмигрантской сволочи. «Видно, я и впрямь здешний кадр, - решил
– Может, я и ЦК теперь неподотчетен и пользуюсь правом экстерриториальности?» Но испытывать судьбу не хотелось: вдруг да этот Калидор никакой не Калидор, а крупный советский разведчик Судоплатов? Сделаешь неверный шаг - тебя и ткнут ядовитым зонтиком куда следует...
Поэтому перед предполагаемыми телекамерами был Виктор Панкратович необыкновенно лоялен, да и звонков по деревянным телефонам можно было ожидать в любую минуту. Пришлось посадить в приемную секретаршу.
– Да пострашнее найдите, - распорядился Виктор Панкратович.
– Чтобы аморалку не приписали.
Приказ был выполнен столь буквально, что, войдя в собственную приемную, король потом трое суток заикался, а зеленый гребень на голове поседел.
– Ты чего, государь?
– искренне изумлялся Калидор.
– Это же обыкновенная степная хопуга. Она поумнее иного человека бывает. А что зубы шевелятся, так ведь и она жить хочет.
В большое замешательство пришел великий герцог Тубарет, на радостях назначенный главнокомандующим. Войско в Листоране состояло в основном из баронских дружин и собиралось в случае войны, а теперь поди собери! Слабо его утешали и рассказы короля про Чапаева и маршала Жукова.
– Где же мы столько народу на убой наберем?
– сокрушался полководец.
– Мы же не кирибеи какие-нибудь - по сотне детей в шалаше у каждого! Листоранцы никогда числом не брали, а только выучкой...
– Учиться военному делу настоящим образом!
– напомнил король известный завет.
– У кого - у Литяги покойного?
– горевал Тубарет.
– Конницы теперь нет, пехоты нет...
– Хочешь мира - проводи политику мира, борись за эту политику!
– сказал король другой завет.
– Легко сказать - борись! Разве ты не знаешь, что после смерти рыцаря не только что конь никуда не годится, но и оружие его, и доспехи в прах рассыпаются?
– Оружием нам помогут, - уверенно сказал Виктор Панкратович.
– Палестинцам помогают, а нам тем более помогут.
– Железным оружием?
Виктор Панкратович прикусил язык. В самом деле, поди докажи в международном отделе, что оружие здесь нужно специальное, из дюраля или титана! А титановый меч, поди, дороже «калашникова» обойдется...
По образованию Виктор Панкратович считался металлургом, и очень его смущало, что кузнецы в Замирье вовсе не машут молотами и даже не разводят огня, а приговаривают только секретные заклинания да строят пальцами разные хитрые фигуры, в результате чего из куска руды мало-помалу возникает добрый клинок. Но ведь сколько времени на это уйдет!
– Так, - сказал король.
– Кто у нас враг номер один?
– Ты же знаешь, государь, что Аронакс.
– Хорошо, - сказал Виктор Панкратович.
– А кто там у них королем?
– Скопидар Пятнадцатый, грызи его хопуга!
– Ладно, - сказал Виктор Панкратович.
– А нет ли за этим королем каких-нибудь
Непрост, непрост был Востромырдин! Разве мыслимо, чтобы его одного сюда забросили?
– Странностей у него, государь, - отвечал герцог Тубарет, - что икринок у птицы Шарах. Ливорверт-покойник все про него доподлинно знал. Во-первых, поперек себя шире, хотя и не ест почти ничего - боится, что отравят. Пьет, правда, за семерых, но с умом. На охоте требует, чтобы дичь ему загодя к деревьям привязывали, вот до чего ленив. Стреляет худо, меча поднять вовсе не может. На совете двух слов связать не умеет - на бумажке ему особый холуй пишет, ты не поверишь! Ксивы простой путем не сложит! А еще он, государь, стыдно сказать...
И Тубарет поведал своему королю о наиболее странной, на взгляд листоранца, привычке вражеского владыки.
– Весь народ в Аронаксе дивится, откуда такой выродок только и взялся!
– закончил доклад герцог.
«Я зато знаю, откуда взялся!
– возликовал про себя Виктор Панкратович.
– Откуда надо, оттуда и взялся! Это же натуральный Семен Пантелеевич! То-то его в крематории сожгли, чтобы тела никто не видел! Вот он, значит, где, Семен-то Пантелеевич... Да, и медведей ему к дереву привязывали, и остальное сходится... Вот оно как у них... Аронакс ведь тут самая большая страна - как раз его уровень. И связь с Москвой у него непременно есть. И оружие есть. И он для меня здесь - наивысшая инстанция со всеми вытекающими...»
Виктор Панкратович приказал вызвать канцлера.
– Вот что, товарищи дорогие, - сказал он.
– Интересы внешней политики государства настоятельно требуют заключения с Аронаксом договора о дружбе, сотрудничестве и взаимном добрососедстве...
Соратники ахнули:
– Такого сроду не было! Какой такой договор - в Аронаксе мать родную из-за пирога со жвирцами зарезали, отца родного кочевникам на мясо продали! Они сапоги-то и те на голову натянуть норовят...
– Это все предрассудки, - сказал король.
– Вы что, простой вещи понять не можете? В Аронаксе-то вышестоящая партийная организация!
Канцлер укоризненно покачал головой:
– Народ нас не поймет, государь.
– Да? Формулировок нахватался? А Варшавский Договор с кем заключать будем? С баратинами?
Канцлер все понял и подмигнул Тубарету:
– Ну, если Варшавский - другое дело. Давно этот Аронакс пора прибрать к рукам...
– Тихо ты! Прибирало нашлось! Кто Семен Пантелеевич - и кто я! Вот когда переведут меня в Аронакс, тогда и поговорим. А пока следует субординацию соблюдать...
– Мудрости твоей, государь, постигнуть нам не дано, - грустно сказал Калидор.
– Но все будет по твоему слову, ибо провижу скорую и славную победу...
– В каком состоянии королевская казна?
– впервые поинтересовался Виктор Панкратович.
Канцлер покраснел и назвал цифру - с поправкой на собственное строительство.
– Сколько же это в рублях будет?
– мучительно размышлял вслух король.
– Все равно придется по максимуму платить, я все-таки не уборщица...
Он долго делал на бумажке соответствующие подсчеты и наконец подал ее канцлеру.
– Данную сумму, - торжественно сказал он, - следует незамедлительно отправить королю Аронакса Семену Пантелеевичу Скопидару Пятнадцатому...