Дорогой враг
Шрифт:
Дверь вновь открывает Норт.
– Доброе утро, мисс Бейкер.
– Можно просто Делайла. – Я прохожу внутрь, вдыхая чудесный аромат лаванды и лимона. Дьявол.
– Делайла.
– Норт – это твое имя или фамилия? – спрашиваю я, когда он закрывает за мной дверь.
Он морщит нос, словно смущен.
– Имя. – Он заметно волнуется, прежде чем собирается с силами. – Мое полное имя Норт Уэст [14] .
Я хочу многое сказать, но думаю, он все это слышал.
14
Дословный
– «К северу через северо-запад» один из моих любимых фильмов.
Норт смотрит на меня так, будто я сошла с ума, прежде чем ухмыльнуться.
– Ты надо мной прикалываешься? Сэйнт рассказал тебе?
– Нет. Что?
Норт качает головой.
– Это любимый фильм моей мамы.
– Ах. Так вот откуда взялось твое имя?
– Ага. К сожалению.
– Ну, меня назвали в честь моей двоюродной бабушки Делайлы, которая утонула лицом в пироге.
Норт давится смехом.
– Прости, что?
– Она упаковывала один из своих знаменитых клубничных муссовых пирогов, с которым выиграла не одни соревнования, чтобы взять его на вечеринку в понедельник вечером, когда упала в обморок – доктор посчитал, что у нее были проблемы с уровнем сахара в крови. Так она и очутилась лицом в торте.
Норт моргает.
– Я…
– Не вздумай попасться на одну из небылиц Делайлы, Норт, – неожиданно говорит Мейкон со стороны входа в зал. – Ты повязнешь в этом, а тебе этого не хочется.
Он сидит в инвалидном кресле, и это зрелище пугает. Может, я и думала о Мейконе как о зазнавшемся подонке, но в моей голове он всегда был неуязвим и невосприимчив к травмам. Тем не менее он все еще придурок.
– Это не небылица, – огрызаюсь я. – Это правда.
Он закатывает глаза.
– Женщина захлебнулась собственной рвотой, а не утонула лицом в пироге.
– У тебя своя правда, у меня своя…
– Давайте бросим всю эту чепуху [15] , – заканчивает Норт, подмигивая.
Я улыбаюсь.
Мейкон раздраженно фыркает.
– Разве у тебя нет работы, Норт?
Норт даже не смотрит в его сторону.
– Нет, босс. – Его тон не совсем язвительный, но он явно не боится, что может потерять работу.
15
Слова из песни Ella Fitzgerald – «Let’s Call the Whole Things Off».
– Так займись чем-нибудь, – вежливо говорит Мейкон, но смотрит не на Норта, а на меня. – Я сказал тебе привезти свои вещи.
В своих указаниях Мейкон сказал, что мне нужно взять одежды как минимум на неделю. После чего я смогу вернуться домой, чтобы собрать то количество вещей, которое, по моему мнению, мне понадобится в течение года, а также договориться о сдаче моего дома в аренду, если я того пожелаю. Тогда мне хотелось
– Мои сумки в машине.
– Норт принесет их сюда.
– Сюда? А разве не в гостевой домик?
– Прости, Картофелька. Гостевой домик занят. В нем живет Норт.
Разочарование проносится по телу, как зудящая сыпь.
– Что? Разве в нем не жила Сэм?
Темные глаза Мейкона сужаются.
– Ты не Сэм. Ты остаешься здесь.
Я не могу просто отпустить это.
– Почему?
Его щеки заливает румянец.
– Потому что я так сказал.
Слова звенят по всему дому, и, как мне кажется, удивляют нас обоих. Мейкон моргает, словно выходит из своих раздумий. Я же издаю невеселый смех.
– Говоришь как моя мама.
– Осторожно со словами, иначе я отшлепаю тебя.
Неприятный жар касается моих бедер, и я переминаюсь с ноги на ногу, чтобы не сжать их.
– Попытай. Удачу.
Мы смотрим друг на другу с разных концов комнаты. Я почти уверена, что мы оба проверяем друг друга на прочность с этой договоренностью в ожидании, кто сдастся первым.
Норт хлопает в ладоши.
– Итак, детки. Я принесу сумки Делайлы сюда. И я хочу видеть на вас счастливые лица, когда вернусь. Счастливые. Лица.
Мейкон не сводит с меня глаз.
– Свали, Норт.
Норт качает головой.
– После твоих похорон, чувак.
Он оставляет нас наедине.
Взгляд Мейкона скользит по моему лицу.
– Ты все это время собираешься быть занозой в заднице?
– Только когда ты ведешь себя как придурок.
Он кривит губы.
– Прямо сейчас мне жутко хочется дернуть тебя за одну из твоих косичек.
Я не буду улыбаться. Нет. Ни за что.
– У меня нет косичек.
В его голосе появляются хриплые нотки.
– Тогда, может, завтра.
– Даже и не надейся.
Он слегка фыркает.
– Пошли. Я покажу тебе все. – Он касается кнопки на подлокотнике своего инвалидного кресла и разворачивается.
Я догоняю его и шагаю рядом. Мейкон смотрит на меня и хмурится.
– Не могу понять, нравится ли мне то, что ты возвышаешься надо мной.
– Теперь ты понимаешь, что я чувствовала все те годы, – радостно говорю я. В старших классах Мейкон был как минимум на пятнадцать сантиметров выше меня. Теперь он выглядит крупнее, и, вероятно, сантиметров на тридцать выше, когда стоит, смею предположить.
Он хмыкает, останавливаясь у ряда дверей.
– Нажмешь на кнопку?
Я выполняю просьбу.
– Лифт? Очень удобно.
– Это глупо для двухэтажного дома, – признается он, шутя над собой. – Но предыдущей владелицей была художница. Она рисовала огромные холсты и не доверяла никому спускать их по лестнице. И ее единственным условием для дома было, чтобы в нем был сверхширокий лифт.
Ох уж эти прихоти богатых. Хотите лифт в своем особняке на берегу моря? Без проблем.
Раздается тихий щелчок, и индикатор на панели сообщает о запуске лифта. Сначала я открываю внешние двери, а затем двери самого лифта. Мейкон вкатывается в него, и вскоре мы едем вверх.