Дороже золота
Шрифт:
Примерно с полчаса Гарт наблюдал за двумя фигурами, передвигающимися около костра, прежде чем Пэдди скрылся в пещере и больше оттуда не выходил.
Вскоре и Рори зашла внутрь, предварительно переместив горящие сучья поближе к входу. Очень мудро – так к ним не подкрадется дикий зверь, пока они будут спать.
Придя к этому решению, Гарт решил задержаться еще на часок, а затем вернуться к себе, как вдруг Сэдл вскинул голову и едва слышно зарычал, глядя на скопление деревьев, растущих поодаль.
– Что ты там углядел, приятель? – негромко спросил Гарт. –
Вытянув из кобуры револьвер, он очень осторожно, стараясь ни единым шорохом не выдать своего местоположения, двинулся в ту сторону, куда был устремлен взгляд Сэдла, и через несколько секунд заметил за деревьями какое-то шевеление. Он был уже готов лицом к лицу встретиться с противником, будь то зверь или человек, однако нарушитель спокойствия словно растаял во мраке.
Удостоверившись, что никакой опасности нет, Гарт уселся на землю и, прислонившись спиной к стволу дерева, приготовился провести так всю ночь.
Только когда первые лучи солнца начали разгонять тьму, Гарт поднялся, сел на коня и отправился к своему прииску.
Глава 10
Почти всю ночь Рори пролежала без сна, размышляя о Гарте Фрейзере. С каждой их встречей ее влекло к нему все сильнее, а те минуты у водопада, когда она находилась в его объятиях, были самыми волнующими мгновениями в ее жизни. Но как воспринимать слова, сказанные им при расставании: как обещание или как предостережение? Размышлять над этим Рори продолжила уже утром.
Гарт, без сомнения, был наилучшим из всех мужчин, с которыми она когда-либо сталкивалась, он вряд ли был способен на низкий, бесчестный поступок. А ведь ей не раз встречались ничтожества, недостойные называться мужчинами, которые могли запросто ударить женщину всего лишь за то, что она пролила выпивку или имела дерзость заговорить с ними.
Рори нередко доводилось видеть, как за игрой в карты мужчины обманывали, а порой даже убивали друг друга. Ее отец, которого она очень любила, без колебаний присвоил чужую карту, а потом объяснил это тем, что ему представилась такая возможность. Другой на месте Гарта, настигнув вора, вполне мог бы и пристрелить его за это.
По большей части салуны посещали не совсем порядочные личности, однако Гарт Фрейзер оказался совершенно другим: он не являлся ни злодеем, ни негодяем, и его даже можно было назвать джентльменом. Он и с проститутками обращался как с леди, и Шейла рассказала, что Гарт даже поблагодарил ее за оказанную услугу. Между тем большинство мужчин считали, что проститутке вполне достаточно платы в два доллара.
Рори не сомневалась, что Гарт сразу прекратил бы свои ласки, если бы она выразила протест, но его поцелуи и прикосновения были ей необычайно приятны. Ни один мужчина до Гарта Фрейзера так не волновал ее, и именно такого человека она мечтала однажды встретить, чтобы выйти за него замуж и нарожать ему детей.
Гарт обладал как раз теми качествами, какие она хотела бы видеть в своем избраннике, но, увы, даже если бы они познакомились при иных обстоятельствах, у них все равно бы ничего
Наверное, все же разумнее всего будет послушаться его совета и уехать отсюда – ведь если она задержится, ей вряд ли удастся сохранить невинность до первой брачной ночи. Рядом с Гартом эта потеря будет так же неминуема, как восход солнца по утрам.
Погруженная в эти мысли, Рори продолжала собирать дрова для костра, когда к ней подбежал Сэдл.
– Привет, дружок! – Она обрадовано обняла пса, тот лизнул ее в щеку. – Что ты тут делаешь и где твой хозяин?
Гарт появился несколько секунд спустя, и сердце Рори забилось сильнее.
– Доброе утро! – Она постаралась скрыть свои чувства за непринужденной улыбкой и, наклонясь, стала огребать собранные сучья.
– Подожди, я помогу. – Гарт быстро соскочил с седла.
– Думаю, в этом нет необходимости! – Рори и сама не ожидала от себя такой резкости. Испытывая недовольство собой за то, что постоянно думает о Гарте и даже питает кое-какие несбыточные надежды, она, кажется, невольно решила выместить свое раздражение на нем.
Впрочем, вопросы к нему у нее действительно были. Почему он обращается с ней так, словно она фарфоровая кукла, которая может разлететься вдребезги, если случайно упадет?
– Похоже, Сэдл, – усмехнулся Гарт, – наша дама еще не успела выпить вторую чашку кофе.
– Именно так, Фрейзер, – не меняя тона, отозвалась Рори. – Почему бы и вам не отправиться к себе пить кофе?
– Ничего не понимаю… Может, ты сердишься на меня за вчерашнее? Я действительно намеревался предаться с тобой радостям любви. Но ты даже не пыталась меня остановить.
– Спасибо за напоминание… Твое поведение и в самом деле дает достаточное основание для того, чтобы сердиться, но причина не в этом.
– Тогда в чем? Может, Пэдди с утра пораньше уже успел тебя чем-то раздосадовать?
– Папа еще спит, а мою досаду вызываешь именно ты. Гарт с недоуменным видом развел руками:
– Но что я такого сделал?
– Что? Да ничего! Почему бы тебе хотя бы раз, поднявшись утром, не побыть недовольным и раздраженным, как и большинству других людей? Как ты можешь каждый день просыпаться с улыбкой на физиономии? Даже невинные младенцы просыпаются голодные, мокрые, они громко плачут, а ты…
– Так тебе хочется увидеть меня плачущим, голодным, да еще и обмочившимся? Нет уж, уволь.
– Ну конечно, мистер Лучезарность, ты никогда на такое не согласишься!
Гарт засмеялся:
– Вот, значит, что тебя беспокоит. А я уж думал, тут что-то серьезное.
– Да, мне не нравится именно это! – продолжала раздраженно бубнить Рори. – Ты можешь хотя бы раз изобразить гнев, сказать резкое слово?
– Нет, но я все же рад, что ничего серьезного не случилось. – Гарт снова улыбнулся. – Кстати, ты становишься еще привлекательнее, когда сердишься.