Дорожные поэмы
Шрифт:
— Я не против, — сказала разведчица. — Однако начинаю тревожиться. Ребенку нужна подходящая пища.
— Лучше оставить ее у дороги, — проговорил носитель дубинки. — Смерть от холода не так уж плоха.
— Или от жажды, — добавил другой мужчина.
Разведчица не согласилась и лишь упрямо прижала малышку к себе. Через четыре дня после того, как я покинул разрушенную крепость, я вышел к другой — мощной и целой.
— О владельце я слышал, — сообщил летописец. — Это полностью женщина и хорошо относится к женским аспектам личности. Нейтралов
Носители дубинки вздрогнули. Летописец и поэт, как всегда, остались равнодушны. Дальновидные и рациональные, свободные от сексуальных желаний, они считали остальных нас слишком зависимыми от плоти.
Разведчица, несущая девочку, сказала:
— Ребенку нужна хорошая пища, тепло и купание. Мне они, кстати, тоже не помешали бы.
Я подошел к воротам и постучал. Вскоре створки распахнулись, и я увидел двух солдат: высокого серого и приземистого коричневого. Их тела заслонили вход, в руках у них были копья и топоры, а глаза поблескивали зеленым и желтым.
— Я. странствующий поэт, ищу убежище на ночь. Я принес с юга новости, которые могут быть полезны вашей хозяйке.
Не сводя с меня глаз, солдаты расступились — серый налево, коричневый направо — и позволили мне войти.
За воротами оказался заснеженный двор. Здесь не лежали тела, снег был утрамбован и заляпан пятнами мочи. Наконец-то жилище! Хотя в этот момент пустующее, если не считать двух солдат, охраняющих ворота.
Сбившись в тесную кучку, я тревожно ждал. Наконец ко мне вышел слуга и внимательно оглядел.
— Тебе нужно вымыться и переодеться в чистое. Наша госпожа брезглива и не любит вонючих гостей. Иди за мной.
Я вошел в крепость следом за слугой и спустился по лестнице. К стенам крепились металлические лампы. Большинство не горело, но некоторые все же отбрасывали на ступени тусклый свет. У слуги было три крепких тела, покрытых черными волосами.
Все ниже и ниже. Воздух стал теплым и влажным. Его наполнил слабый, но четкий запах.
— В этом районе Ибри есть горячие источники, — пояснил слуга. — Крепость построена над одним из них. В подвале — бассейн, вода в нем всегда горячая и пахнет.
Теперь я узнал этот запах: тухлые яйца.
Мы пришли в большую комнату с каменным полом и широким полукруглым сводом. С потолка на цепях свисали металлические фонари. Как и лампы на лестнице, светилось только несколько из них, но я все же разглядел бассейн — круглый, высеченный прямо в скале. К нему вели ступеньки, а с поверхности воды поднимались струйки пара.
— Раздевайся, — велел слуга. — Я принесу мыло и полотенца.
Я охотно подчинился. Замешкалась лишь разведчица, державшая ребенка.
— Я помогу тебе с малышкой, — сказал летописец, стоя по колено в горячей воде.
Разведчица передала ему девочку и разделась.
Вскоре я уже резвился в бассейне, ныряя и плескаясь. Темную сырую комнату наполнили радостные возгласы. Что может быть лучше
Разведчица снова взяла малышку и перебралась к дальнему краю бассейна. Когда слуга вернулся, разведчица присела в воду, прижимая к себе девочку и пряча ее в тени. Умная кроха — даже не пискнула!
Остальные тела деловито намыливали плечи и спины. О, наслаждение от теплой пены!
Время от времени я радостно вскрикивал. Слуга наблюдал за мной с удовлетворением, держа в руках охапки полотенец.
Разведчица тем временем все еще сидела на корточках у дальнего края бассейна, дав ребенку молочный бугорок и наблюдая за слугой из-под полуприкрытых век.
Наконец я выбрался из воды, вытерся и оделся. В суматохе разведчица смогла укрыть ребенка от глаз слуги. Я не знал, почему она это делает, но она предусмотрительна и на каждый поступок имеет вескую причину, хотя некоторые мои части все еще сомневались, мудро ли мы поступили, подобрав ребенка. Но мы еще сможем это обсудить, когда слуга уйдет.
Он/она/оно повел меня вверх по лестнице, но уже другой. Подъем был долгим. По дороге слуга развлекал меня рассказом, который я здесь привожу.
— В крепости есть система воротов, созданная изобретательным странствующим водопроводчиком. Она поднимает ведра с горячей водой из источника в бак на вершине крепости. Оттуда вода течет об-
ратно по металлическим трубам, а эти трубы обогревают каждую комнату.
— А что приводит в действие систему воротов? — спросил летописец, достав записную книжку.
— Большое колесо.
— А что заставляет колесо вращаться?
— Не что, а кто — преступники и слуги, прогневавшие госпожу. Во всем Ибри нет более уютной крепости, — с гордостью продолжил слуга. — Вот что случается, когда замком владеет женщина или почти полностью женщина. Как говорит старая пословица, мужские тела дают личности силу, нейтральные добавляют остроту ума и ясность зрения, зато пища и уют идут от женщин.
«Возможно, — подумал я. — Только вот насколько уютно тем, кто вращает колесо?»
Слуга продолжил рассказ. Водопроводчик отправился дальше, на восток Ибри, и построил другие обогреваемые дома: дворцы, общественные бани, гостиницы, госпитали и детские сады. Расплачиваясь с ним за работу, некоторые местные правители совокуплялись с ним, и местные детские сады соперничали за право растить его детей — многочисленных и здоровых.
— Прекрасная история со счастливым концом, — сказал я, думая о фрагменте ребенка, которому приходится сосать сухой бугорок разведчицы. Зависть, проклятие всех художников и ремесленников, вскипела в моих сердцах. Почему я так и не заслужил право отложить фертильные яйца? Почему мои сумки для яиц были пусты? Почему мне приходится бороться, чтобы уберечь свои тестикулы и избежать рабского труда, в то время как этот водопроводчик — наверняка личность ничуть не лучше меня — наслаждается славой, почетом и фертильностью?