Дорожные работы

Кинг Стивен

— Самолет? — тупо переспросил он.

Альберт замахал руками, изображая крылья.

— Ну вы же, наверное, смыться собираетесь? Улететь?

— А-аа, — протянул он, понимающе кивая. — Нет, самолет мне не нужен.

— Тогда что вы требуете? Вы ведь чего-то хотите?

— Я хочу, — произнес он, осторожно подбирая слова, — снова стать двадцатилетним, чтобы заново принять кое-какие важные решения. — Увидев выражение глаз Альберта, он поспешно добавил: — Я понимаю, что это невозможно. Я еще не настолько свихнулся.

—

Вы ранены?

— Да.

— Вот это и есть то самое взрывное устройство? — спросил журналист, указывая на батарею с проводами.

— Да. Я заминировал все комнаты в доме. А также гараж.

— А где вы взяли взрывчатку? — Голос Альберта звучал доброжелательно, но взгляд был насторожен.

— Нашел под рождественской елкой.

Репортер расхохотался.

— Недурно. Это я непременно упомяну.

— Прекрасно. Когда покинете мой дом, скажите полицейским, чтобы отошли подальше.

— Как, вы и правда собираетесь подорваться? — спросил Альберт. В голосе его прозвучал лишь профессиональный интерес, больше ничего.

— Я вполне это допускаю.

— Знаете что, приятель? По-моему, вы насмотрелись разных боевиков.

— Я уже давно не хожу в кино. В последнее время посмотрел только «Изгоняющего дьявола». И очень жалею об этом. Ну как там ваша команда?

Альберт выглянул в окно.

— Нормально. У нас есть еще минута. Ваша фамилия Доус?

— Это они вам сказали?

Альберт презрительно фыркнул:

— Они не скажут мне даже, зима сейчас или лето. Нет, я прочитал на дверной табличке. Может, объясните, зачем вы все это устроили?

— Пожалуйста. Все из-за этой дороги. — Он кивнул в сторону магистрали.

— А, из-за этой… — Глаза Альберта заблестели. Он лихорадочно застрочил в блокноте.

— Да.

— Они отняли у вас дом?

— Попытались. Я заберу его с собой.

Альберт записал его слова, затем захлопнул блокнот и запихнул его в задний карман джинсов.

— Все это страшно глупо, мистер Доус. Вы уж извините, что я вам прямо так говорю. Может, все-таки выйдете вместе со мной?

— Вы уже получили свое эксклюзивное интервью, — устало произнес он. — Чего вы еще добиваетесь? Пулитцеровской премии?

— Если дадут, не откажусь. — Альберт ухмыльнулся, но тут же посерьезнел. — Послушайте меня, мистер Доус. Выходите вместе со мной. Я прослежу, чтобы вас выслушали. Обещаю вам…

— Мне не о чем с ними говорить.

Альберт нахмурился:

— Что вы сказали?

— Я сказал, что не собираюсь с ними объясняться. — Он посмотрел на телекамеру, установленную на треноге на лужайке перед домом Куинна. — Теперь ступайте. Передайте, чтобы все отошли подальше.

— Так вы и впрямь решили подорваться?

— Еще не знаю.

Стоя в дверном проеме гостиной, Альберт обернулся:

— Скажите, я не мог вас где-нибудь видеть? У меня такое ощущение,

будто я вас знаю.

Он помотал головой. Он был уверен, что видит Дейва Альберта впервые.

Проводив взглядом тележурналиста, вышедшего из дома слегка под углом к камере, чтобы его было лучше видно, он вдруг попытался представить, что сейчас может делать Оливия.

Он прождал четверть часа. Обстрел вновь усилился, но брать дом штурмом никто пока не спешил. Похоже, огонь велся в основном для того, чтобы прикрыть отступление главных сил к домам на противоположной стороне улицы. А вот телевизионщики оставались на местах, бесстрастно запечатлевая все происходящее.

Вдруг в воздухе с шипением промелькнуло нечто похожее на черную трубку. Приземлившись на заснеженном газоне между его домом и тротуаром, трубка принялась изрыгать из своего чрева какой-то газ. Ветер относил его в сторону. Вторая граната тоже не долетела, а вот третья угодила в крышу и скатилась на карниз, на занесенные снегом бегонии, которые так старательно выращивала Мэри. Почти в тот же миг он почувствовал легкую резь и жжение в глазах; их тут же заволокло слезами.

Он суетливо опустился на четвереньки и пополз по гостиной, надеясь, что Альберт не переврал его слова. Этот мир был вообще начисто лишен всякого смысла. Взять, например, Джонни Уокера, который умер, угодив в нелепейшую аварию. Или женщину, которая скончалась в супермаркете прямо у него на глазах. Все мыслимые экстазы и прочие удовольствия, вместе взятые, не шли ни в какое сравнение с каждодневными болью и горестями.

Он включил проигрыватель, который пока каким-то чудом остался цел. Пластинка «Роллинг Стоунз» была на месте, и он запустил самую последнюю песню, сначала не попав на нужную дорожку, потому что в стену угодила очередная пуля и рука его дернулась. Однако со следующей попытки ему удалось поставить нужную песню. «Человека-обезьяну». Проковыляв до перевернутого кресла, он подобрал ружье и выбросил его в окно. Тут же в гостиную влетела граната со слезоточивым газом; врезавшись в стену над диваном, она взорвалась белым дымом.

Ты только попробуй, и — может статься, Что ты получишь то, что хотел.

Посмотрим, Фред, так ли это. Он стиснул в ладони красного «крокодильчика». Посмотрим, удастся ли мне получить то, что я хочу.

— Ну ладно, — прошептал он, присоединяя красный зажим к «минусу» аккумулятора.

Он зажмурился. Напоследок в голове у него мелькнуло, что мир взрывается не снаружи, а внутри него, и эпицентр этого зловещего и всеразрушающего взрыва не крупнее самого обычного грецкого ореха.