Дорожный реквием

Питерский Ярослав Михайлович

Следственную группу они дожидались на улице. Оба нервно курили и молчали. Степанов краем глаза посматривал на Разина. Тот подкуривал сигарету одну за другой. Неожиданно — словно встрепенувшись, он предложил:

— А может соседей опросить пока? А? Вон тот дом — ну куда вы тогда ходили? Может они — что, ни будь, видели? — Разин кивнул на соседний дом.

В этот момент заурчал мотор и из — за поворота показался старенький милицейский УАЗик. Он, пыхтя — подъехал к дому Метелкина. Степанов увидел, что на переднем сиденье сидит Сазонов. Старый опер — улыбаясь, вылез из автомобиля и подошел

к ним:

— Здорово ребята? А вы, что тут?

— Ты. Что не с группой? — удивленно спросил Алексей.

— Да, с какой группой?! Меня ведь отправили в Егоршево! Я поехал опрашивать — уход из дома! Лариса Турбина! Пропала! Вот и работаю!

— Хм, а тут ты зачем?

— Как это зачем? Родственников опросить!

— Родственников?!!

— Нуда! Она ведь тут прописана! На Ленина! У нее тут родители!

— Что?!! Лариса Турбина жила в соседнем в Метелкиным доме?!! — пораженный Степанов отпрянул назад и чуть не повалился в сугроб.

Разин, словно, застывший снеговик — выронил изо рта сигарету.

— Да, вы, что? Что случилось то?

Степанов, подскочил к Сазонову и, вырвав из его рук, кожаную папку — посмотрел в документы. Среди нескольких протоколов в уголок, была вставлена фотография пропавшей. Алексей посмотрел на нее и замычал. Эта была девушка, с которой Степанов разговаривал в первый приезд к Метелкину. Это она ему рассказывала про друга на грузовой машине с желтой или коричневой кабиной. Сазонов с удивлением забрал у него из рук свою папку:

— Что случилось в конце то концов?!

— Вот — все сходиться… — обречено буркнул Алексей и поплелся к «Волге».

К вечеру противные серые тучи, словно проснувшись, посыпали на землю крупный снег. Ветер стих и воздух, как будто, помолодевший — был чист и свеж. Над домами поселка, как сказочные колонны, уходящие в некуда — выросли, дымы из труб. Во дворах изредка перекликались лаем собаки.

Алексей смотрел на уютный деревенский пейзаж из окна Сазоновского кабинета. Он стоял и курил. Маленькие огоньки поселка, как будто перемигиваясь с красным угольком его сигареты, мерцали вдалеке.

— Может, закроете окно? Холодно уже! Простыть можно!

Алексей, очнувшись от мыслей вздрогнул и, закрыв створку повернулся. На него внимательно смотрела Светлана Волчек. Она сидела за столом и держала в руке шариковую ручку.

— Конечно, конечно Светлана Егоровна! Обязательно! Больше не буду открывать окно настежь!

Та, благодарно кивнула головой и спросила:

— Может — начнем совещание?

Все присутствующие, монотонно галдевшие до этого — стихли как по команде. Лишь Фекла Мерзоева продолжала напевать себе под нос какую то мелодию. Она, что — то писала в своем толстом блокноте. Ее толкнул в бок сидевший рядом Сазонов. Девушка слегка покраснела и, поправив на своем носике очки — отложила книжицу в сторону.

Степанов, посмотрев на всех — сел посредине кабинета на стул.

— Итак, что мы имеем?! Сегодняшний день был для нас неожиданно провальным. Поздравить некого не с чем не могу. Результатов как говориться ноль. Мы имеем — первое труп Метелкиной, второе труп Пронькиной и третье пропавшую девушку в Егоршево. Я чувствую,

что все эти происшествия непосредственно связаны с нашим другом. Но прямых доказательств этого, к сожалению нет. Нет у нас пока и основных улик — позволяющих задержать, нашего подозреваемого. Но, тем не менее — как кто — то великий говорил — отрицательный результат, тоже результат! Итак, начнем, я вас всех собрал сегодня. Потому что завтра может быть решающий день в нашей операции. Завтра может решить исход нашего запутанного дела. Поэтому при обсуждении проблем или предположений — не стесняйтесь и выдвигайте свои предположения свои мысли! Нужен серьезный мозговой штурм! Пока, что один человек нас обыгрывает! И мы ничего не можем этому противопоставить! А это есть — нехорошо! Итак, начнем! Группа слежения. Что у вас?

В углу стал угрюмый молодой человек — больше похожий на подростка репера. Кожаная куртка в блестящих заклепках, длинная толстовка — радикально рыжего цвета, торчащая из — под нее. В ухе маленькая сережка. Дополняла картину «продвинутого» внешнего вида — лихо завернутая набок бейсболка, из — под которой выбивался выщипанный обесцвеченный чупчик. Опер — клоун, перемявшись — с ноги на ногу, промямлил:

— Ну, мы это, целый день это — вели его! Вели везде! Даже до сортира! Ходили, пасли! Ничего такого. Маршрут один и тот же. Дом работа. На работе — ездил в линию. Выкачивал — гавно из септиков возил, какую то муру. В общем — ничего такого.

— А вчера?! Вчера вечером? Вы смотрели за домом то? Ведь вечером вроде посты поставили? — спросил Степанов.

— Да, сразу! Как поставили! Мы видели и как вы из его дома выходили! Вы сели на Ниву вот — помощника прокурора! В десять пятнадцать по — моему. Вот. И все!

— Что все? Вы, что за мной следили? — раздражено бросил Степанов.

— Нет, машина отъехала — ваша мы записали и все!

— Да, что все? — не выдержала Волчек.

Она, с брезгливостью посмотрела — на опера — клоуна. Тот, поправил на голове бейсболку и, хмыкнув носом — ответил:

— Ну, все! Он спать лег! Мы до утра возле стояли! Смотрели! Все отходы! Никого! Никто не выходил! Утром он встал и пошел на работу! А дальше я говорил!

— Так, вы хотите сказать, что исключено, что Жук мог появиться в доме Метелкиной и помочь ей повеситься?

— Ну да!

— И в доме Пронькиной он тоже не мог под утро появиться?

— Нет…

— Ты уверен Леша? — грозно спросил его Разин.

Он все больше и больше вживался в роль начальника уголовного розыска. Степанов покосился на него и незаметно улыбнулся — в поднесенный ко рту кулак:

— Значит уже хуже! Нужно говорить о том, что их смерти все — таки, стечение обстоятельств. И все же я не могу в это поверить, но факты заставляют. Ладно, пойдем дальше. Что у нас с женой Жука Варварой? Капитан Сливнина, вам слово? Вы как вжились то в роль? — как можно официальнее спросил Степанов.

Ирина вызывающе жевала жевательную резинку. Надув небольшой пузырь она щелкнула им и облизнув губы весело ответила:

— Так роль то в принципе — хорошая! А может мне — того. В артистки пойти? Данные вроде есть! — Ирина кивнула на свои груди.