Досадийский эксперимент. Без ограничений. Рассказы
Шрифт:
Верховный Магистр сгибал бедренные сухожилия.
Зная этих людей по длительным и тщательным наблюдениям, Маккай осознавал, что старый Говачин страдал из-за длящейся бездеятельности. Это было преимуществом, которое можно использовать. Маккай поднял левую руку, перечисляя на своих пальцах:
— Ты говоришь, первоначальные добровольцы на Досади подвергались стиранию памяти, но многие их потомки невосприимчивы к такому стиранию. Нынешнее поколение не знает о нашей Согласованной Вселенной.
— Насколько нынешнее поколение Досади понимает, они единственные
Маккаю было трудно в это поверить. Он поднял третий палец.
Аритч смотрел с изумлением и отвращением на выставленную руку. МЕЖДУ ОТДЕЛЬНЫМИ ПАЛЬЦАМИ НЕ БЫЛО ПЕРЕПОНОК!
Маккай продолжал:
— И ты говоришь мне, что Демопол, поддержанный определенными религиозными предписаниями, является основным инструментом тамошнего правительства?
— Изначальное условие нашего эксперимента, — ответил Аритч.
Маккай заметил, что это не было исчерпывающим ответом. Первоначальные условия постоянно менялись. Маккай решил вернуться к этому после того, как Верховный Магистр большей частью отойдет от мышечной боли.
— Досади знают природу калебанского барьера, который их окружает?
— Они пытались запускать зонды, примитивные электромагнитные проекты. Они понимают, что те энергии, которые они в состоянии выработать, не проникнут через их «Стену Бога».
— Это то, как они называют барьер?
— Так или «Небесная Завеса». До некоторой степени, это отмечает меру их отношения к барьеру.
— Демопол может служить многим правительственным формам, — сказал Маккай. — Какова основная форма их правительства?
Обдумав это, Аритч ответил:
— Форма меняется. Они использовали около восьмидесяти различных правительственных форм.
Другой ничего не значащий ответ. Аритчу не нравилось стоять перед лицом того факта, что их эксперимент надел на себя военный мундир.
Маккай думал о Демополе. В руках знатоков и с населением, чувствительным к программируемым зондам, которыми были собраны компьютерные данные, Демопол представлял основной инструмент для манипулирования простым народом. Согласование объявило незаконным его использование, как угрожающее индивидуальным правам и свободам. Говачин нарушил этот запрет, да, но на поверхность всплывали более интересные данные: Досади применили около восьмидесяти правительственных форм, не отвергая Демопол. Это подразумевало частые изменения.
— Как часто они меняли форму правления?
— Ты умеешь делить числа так же легко, как и я, — ответил Аритч. Тон у него был раздраженный.
Маккай кивнул.
— Досадийские народные массы знают о Демополе, но ты не позволяешь им убрать его!
Аритч не ожидал такой проницательности. Он отвечал с разоблачающей точностью, усиленной его мышечными болями.
— Как ты узнал это?
— Ты сказал мне.
— Я?
— Совершенно ясно. Такое частое изменение чувствительно к раздражителю — Демополу. Они изменяют правительственные формы, но оставляют раздражитель. Очевидно, они не могут удалить раздражитель. Это было совершенно ясной частью
— Сопротивляющееся население, да, — сказал Аритч. Он содрогнулся.
— Ты преступил Закон Согласования во многих местах, — сказал Маккай.
— Мой Легум осмеливается меня судить?
— Нет. Но если я говорю с некоторой резкостью, вспомни, пожалуйста, что я Человек. Я проникнут глубокой симпатией к Говачину, но я остаюсь Человеком.
— Ахх-ах, да. Мы не должны забывать длительного Человеческого общения с Демополом.
— Мы выживаем благодаря отбору лучших решительных создателей, — сказал Маккай.
— А Демопол возвышает посредственность.
— Произошло ли это на Досади?
— Нет.
— Но ты хотел, чтобы они испытали много различных правительственных форм?
Верховный Магистр пожал плечами, оставшись безмолвным.
— Мы, Люди, находим, что Демопол наносит сильный ущерб общественным взаимоотношениям. Он разрушает предопределенный удел общества.
— И что мы могли надеяться узнать, вредя нашему досадийскому обществу?
— Вернулись ли мы к вопросу предполагаемых прибылей?
Аритч напряг ноющие мускулы:
— Ты упрямый, Маккай.
Маккай печально покачал головой:
— Демопол всегда поддерживался нами как основной балансир, источник чудес решительности-созидания. Предполагалось производить растущее тело знания о том, в чем общество действительно нуждалось. Мыслилось производить справедливость во всех случаях, невзирая ни на какие неравенства.
Аритч был раздражен. Он знал наперед, морщась от боли в своих старых мускулах.
— Кто угодно мог предъявить такие же обвинения относительно ЗАКОНА, как практиковавшегося везде, исключая миры Говачина!
Маккай удержался от грубого ответа. Говачинская тренировка заставляла его сомневаться в полезности закона в Консенте, наследуемых прав любой аристократии, любого блока власти либо большинства, либо меньшинства. Это была аксиома Бюсаба, что все блоки власти стремились к аристократическим формам, что потомки решительных создателей доминировали в нишах власти. Бюсаб никогда не использовал потомков своих агентов.
Аритч повторял про себя; вещь, которую Говачин редко делал.
— Закон — это иллюзия и обман, Маккай, везде, исключая миры Говачина! Ты даруешь своему закону теологическую ауру. Ты игнорируешь те пути, которые вредят твоему обществу. Как раз как с Демополом ты поддерживаешь твой закон как неизменный источник справедливости. Когда ты…
— Бюсаб…
— Нет! Если что-то не так в твоем обществе, что ты делаешь? Ты создаешь новый закон. Ты никогда не думаешь удалить или разрушить закон. Ты опять создаешь закон! Мы всегда стараемся уменьшить количество законов, количество Легумов. Первейший долг Легума…
— …избегать споров. Когда мы создаем новых Легумов, мы всегда помним о специфических проблемах. Мы предупреждаем пути, которыми законы вредят нашему обществу.
Это была удачная возможность, которой хотел Маккай.