Досаждение

Левина Ева

Потом она максимально быстро собралась и бросилась прочь, надеясь, что Чёрный не решит вернуться в это время. Захлопнув входную дверь, Полина вошла в лифт, но её тут же накрыли неприятные воспоминания. Перед глазами снова всплыла картинка того, как вчера, здесь Черный прижал её к стене и поцеловал. Сначала мягко, как будто только слегка пробуя на вкус, но потом, видя, что она не отвечает, разозлился. Одним движением распустил волосы Полины, завязанные в пучок и крепко намотал их на кулак. Это было не слишком больно, но в тоже время показалось

унизительным. То, что Захар не равнодушен к её волосам было понятно и раньше, но теперь стало слишком явным и приобрело какой-то новый неприятный смысл. Волосы до пояса теперь не ощущались как богатство и девичья гордость, коса превратилась в железную цепь, которую крепко держал в своих руках Чёрный.

Полина и сама не поняла, как оказалась в торговом центре напротив университета и пошла в сторону салона красоты. Она, словно под гипнозом, вошла внутрь и попросила подстричь ей волосы.

— Такая красивая коса. Не жалко? — покачала головой парикмахер с гордо висящей на груди табличкой "стилист по волосам" и взялась за ножницы.

— Не жалко, — Полине совсем не хотелось разговаривать, потому что она боялась, что в любую секунду может передумать. Эти мысли сопровождали её весь процесс подготовки к созданию новой прически. Более того, она уже готова была встать и убежать как можно дальше от острых ножниц и оценивающего взгляда мастера, когда та задала последний уточняющий вопрос:

— Точно тридцать сантиметров? Ох, пожалеешь. Такая косища!

Вместо ответа Полина утвердительно качнула головой и обессиленно закрыла глаза. А когда первые пряди полетели на пол, из глаз девушки покатились крупные слёзы.

— Говорила же пожалеешь, — проворчала парикмахер, продолжая орудовать ножницами и расческой, но Белова совсем её не слушала, потому что погрузилась в воспоминания.

Мама так любила её волосы… А когда Полина в очередной раз просила каре как у соседки Наташи, то они вместе с бабушкой запретили:

— Попомни наши слова, Полина, именно за косу тебя полюбят…

— Не полюбяяят, — причитала внучка, но бабушка только усмехалась и качала головой:

— Дурочка ты… Вырастешь, вспомнишь наши слова.

И она вспомнила. Когда заметила то, как на её волосы смотрит Чёрный, как трогает их, наматывает на кулак в минуты гнева и как прижимается к ним губами в моменты нахлынувшей нежности. Нет, ей не хотелось такого внимания и тем более любви. Лучше уж без косы, только чтобы Захар оставил ее, наконец, в покое.

— Готово.

Подняв глаза, Полина обомлела. Из отражения на неё смотрела незнакомая девушка. Те же острые скулы, пухлые губы и прямой маленький нос, даже огромные заплаканные зеленые глаза всё те же… Только вот вместо привычной косы до пояса по плечам струились упругие русые пряди, мягко обрамляющие лицо.

— Красивая ты и с косой и без. Да и волосы теперь здоровее выглядят. Длина уж очень большой была, тяжело с такими справляться. А теперь до лопаток, хочешь — завивай, хочешь распусти! — женщина болтала без умолку,

нахваливая плюсы новой прически, но все её реплики оставались без ответа. Полина была слишком подавлена, чтобы разговаривать, поэтому молча расплатилась и, даже не попрощавшись, покинула салон красоты.

Уже в университете она долго отбивалась от комплиментов одногруппников и внутренне сжималась под заинтересованным взглядом Эмиля Кайсарова, встретившего её в коридоре, но все равно не жалела о содеянном.

— Чёрный, Чёрный идет! Дай зеркальце! — зашептались студентки, стоящие у окна, и по спине Полины пошел холодок.

— Пусть он не заметит, пусть пройдет мимо, — мысленно молилась она, не смея поднять взгляд. Чтобы хоть как-то успокоиться и отвлечься, открыла учебник по философии на первой попавшейся странице и принялась машинально читать строчку за строчкой.

Вика Борцова тоже обратила внимание на одного из самых завидных женихов вуза и увлеченно комментировала то, что Чёрный наверняка ищет глазами стерву Дину Золотареву, но вдруг замолчала и охнула:

— Идет сюда!

Прежде чем испуганная Полина успела сделать рваный вдох, монстр оказался рядом и крепко схватил её за локоть, а потом, не обращая внимания на ошарашенные лица остальных студентов, которые как раз выходили из аудиторий, зарычал на весь коридор:

— КТО ТЕБЕ РАЗРЕШИЛ?!

В первую секунду Полина замерла и просто испуганно захлопала своими длинными ресницами, плохо понимая, почему Черный больше не делает вид, что они не знакомы. Но потом до неё дошло… Волосы…

На перекошенном от гнева лице Захара четко читалось равнодушие ко всем наблюдающим за ними. Ему было наплевать на всех вокруг кроме Полины. А зевак было много. Студенты как раз покидали аудитории, но останавливались и задерживали заинтересованные взгляды на странной паре: мажоре и мечте всех студенток и тихоне-первокурснице.

От осознания того, что теперь её будет обсуждать весь вуз, глазах Полины блеснули слёзы:

— Давай поговорим наедине, — выдавила из себя она, но видя, что гнев Черного совсем не утихает, положила дрожащую ладошку на его вздымающуюся грудь и прошептала, умоляюще заглянув в мечущие молнии серые глаза, — Захар, пожалуйста…

Надежда на то, что взбешенный монстр напротив внемлет её просьбам была ничтожной, но Чёрный вдруг задержал дыхание, и крепко схватив ладошку прижимающуюся к его груди, потащил Белову к выходу.

Несмотря на все попытки смотреть только себе под ноги, Полина зачем-то обернулась и тут же пожалела об этом. За ней следило не меньше пятидесяти пар глаз. И если на лице Вики Борцовой был написан шок, то во взглядах других студенток плескалась неприкрытая зависть и неприязнь.

Будь у Полины было чуть больше времени, то она наверняка заметила еще двоих людей, провожающих её и Чёрного неотрывными взглядами. Золотарева и Кайсаров стояли поодаль, но успели рассмотреть всю сцену между Полиной и Захаром от начала и до конца.