Досье Дрездена. Книги 1 - 15
Шрифт:
— Но это ведь ваши люди, — напомнил я.
— Были моими — до тех пор, пока не потеряли ценность для клана, — возразила она. — И им известно слишком много о наших внутренних делах, чтобы я могла спокойно отпустить их на пенсию. Их жизнями придется пожертвовать, если я хочу, чтобы мои сестры оправились от ран. Уж лучше их, чем тех, кто еще может оказаться нам полезен. Можно сказать, сослужив нам последнюю службу, они помогут сберечь другие жизни.
— Угу. Вы прямо образец гуманности. Натуральная
Она снова обратила на меня свой ровный, пустой взгляд.
— Когда это вы, Дрезден, успели забыть, что я вампир? Монстр. Обычно симпатичный, вежливый, воспитанный и чертовски ловкий монстр. — Взгляд ее скользнул в коридор, где как раз помогали сесть мускулистому молодому мужчине; врач накладывал повязку на верхнюю часть его лица. Лара, не отрываясь, смотрела в его сторону, и цвет ее глаз снова сменился с серого на серебряный, а губы чуть раздвинулись. — Я такая, какая есть.
Меня чуть не стошнило. Я с усилием поднялся на ноги.
— Я тоже.
Она равнодушно покосилась на меня.
— Это угроза, Дрезден?
Я мотнул головой и тут же пожалел об этом.
— Просто констатация факта. Рано или поздно я уберу вас.
Взгляд ее вернулся к раненому; губы скривились в усмешке.
— Рано или поздно, — пробормотала она. — Но не сегодня.
— Нет. Не сегодня.
— Могу ли я сделать для тебя еще что-нибудь, мой чародей?
— Угу, — сказал я.
Она покосилась на меня, вопросительно приподняв бровь.
— Мне нужна машина.
Глава двадцать восьмая
Я с трудом доплелся по лестнице на следующий этаж в крыло замка, где оборудовали импровизированный госпиталь. Меня сопровождал охранник, изо всех сил старавшийся не припадать на раненую ногу. Перевертыш двинул меня тыквой об стену, явно что-то там повредив. В голове — насчет стены не знаю. У меня сложилась твердая уверенность в том, что если я подпрыгну, мотнув при этом головой, мозги в черепе взболтаются и пойдут пеной изо всех щелей.
Правда, делать ничего такого я не собирался. Мне и простая ходьба давалась нелегко.
В палате молодая женщина в белом халате хлопотала над ранеными. Двигалась она с уверенностью профессионального медика; когда я вошел, она как раз заканчивала с Жюстиной. Та лежала на кровати с перебинтованным торсом, и глаза ее смотрели куда-то в пространство с блаженным выражением человека, напичканного болеутоляющими.
Рядом с ней сидела, напряженно выпрямив спину, Анастасия. Правая рука ее была плотно прибинтована к телу черной повязкой. Стоило мне войти, как она поднялась. Вид она при этом имела несколько бледный, но все же стояла она, не опираясь на свой посох.
— Мы уезжаем?
— Угу, — кивнул я и подошел
Она остановила меня посохом, хотя и с улыбкой.
— Уж отсюда, черт подери, я запросто выйду, — произнесла она с нарочитым, противным шотландским акцентом.
Я потрясенно уставился на нее:
— Ты же говорила, что проспала всего «Горца»!
Темные глаза ее весело заискрились.
— А что я еще могла сказать, оказавшись на древнем фильме, сидя в машине с мужчиной на двести лет моложе меня?
— Но ведь не потому же, что ты боялась уязвить мои чувства, высказывая профессиональное мнение о постановке фехтовальных трюков на экране?
— Молодые мужчины бывают такие чувствительные, — заметила она, и ямочки на ее щеках на мгновение сделались рельефнее.
— Тебя нужно отвезти в больницу, — сказал я, покосившись на ее повязку.
Она мотнула головой.
— Кость уже зафиксирована. Теперь все, что можно делать — это не снимать перевязи и ждать, пока боль хоть вполовину уймется.
Я поморщился.
— У меня есть дома кое-какие лекарства.
Она снова улыбнулась, но на этот раз я видел, с каким усилием это ей дается.
— Это будет очень кстати.
— Гарри, — негромко окликнули меня.
Я повернулся к Жюстине, смотревшей на меня затуманенным взглядом, и улыбнулся ей:
— Как дела?
— Мы слышали, что сказала эта тварь, — с трудом ворочая языком, произнесла она. — Мы слышали, как она говорила с вами и Ларой.
Я покосился на Анастасию, и та едва заметно кивнула.
— Угу, — сказал я Жюстине. Мне ужасно не хотелось, чтобы она сказала что-нибудь такое, чего ей не стоило бы говорить. — Я позабочусь об этом.
Жюстина улыбнулась мне, хотя глаза ее уже окончательно слипались.
— Я знаю, что вы так и сделаете. Он вас любит, вы же знаете.
Я старался не коситься в сторону Анастасии.
— Э… Угу.
Жюстина взяла меня за руку и попыталась открыть глаза.
— Он всегда переживал, что не сможет поговорить с вами. Что мир, откуда он родом, так отличается от вашего. Что он слишком мало знает людей, чтобы вписаться в ваш мир. Что он не умеет быть хорошим бр…
— Бредовой занозой в заднице, — перебил я. — Он это прекрасно знает. — На нее я тоже старался не смотреть. Меньше всего мне нужно было сейчас заглядывать кому-либо в душу. — Жюстина, вам необходим покой. Я его из-под земли достану. Не переживайте.
Она снова улыбнулась, и веки ее окончательно сомкнулись.
— Вы мне как родной, Гарри. Вы всегда хорошо ко мне относились.
Я коротко, немного раздосадованно кивнул, положил руку Жюстины обратно на край кровати и накрыл ее одеялом.