Досье Дрездена. Книги 1 - 15
Шрифт:
Анастасия задумчиво следила за моими действиями.
Мы вернулись во входной вестибюль с его свежей штукатуркой, под которой могли прятаться, а могли и не прятаться смертельные ловушки, вышли на крыльцо размером с теннисный корт и по ступеням спустились к подъездной аллее, на которой ждала меня одолженная Ларой машина.
Я остановился так резко, что Анастасия едва не врезалась в меня сзади. Зашипев от боли, она с трудом удержала равновесие, потом заглянула поверх моего плеча и тоже затаила дыхание.
— Ох, мамочки.
На
Я подошел и заглянул внутрь машины. Пассажирский диван в задней части салона был больше всей моей чертовой квартиры. Ну, или мне так показалось. В интерьере преобладали серебристые и серые тона, белая кожа и светлое дерево, отполированное почти до свечения и отделанное серебром. Ковер на полу «ройса» толщиной и ухоженностью не уступал хорошему газону.
— Ух ты, — тихо пробормотал я.
— Произведение искусства, черт подери, — выдохнула остановившаяся рядом со мной Анастасия.
— Ух ты, — повторил я.
— Ты только на отделку посмотри.
Я кивнул.
— Ух ты.
Анастасия как-то странно покосилась на меня.
— И сзади салон у него чертовски просторен.
Я заморгал и поглядел на нее.
Она смотрела на меня с самым невинным видом.
— Я всего-то хочу сказать, что у тебя в квартире сейчас тесновато.
— Анастасия… — пробормотал я и почувствовал, что лицо у меня начинает гореть.
На щеках у нее снова обозначились ямочки. Разумеется, она просто меня поддразнивала. При ее состоянии требовалось как минимум несколько дней, прежде чем она смогла бы снова заниматься чем-то подобным.
— Что это за модель? — спросила она.
— Э-э… — сказал я. — Ну, это «роллс-ройс». Модель… думаю, довоенная еще.
— «Роллс-Ройс Сильвер Рейт», разумеется, — послышался голос Лары у меня за спиной. — А какой еще модели он мог быть в этом доме?
Я оглянулся и увидел Лару Рейт, стоявшую в тени крыльца у двери.
— Потребности у вас, несомненно, специфические, — продолжала она. — Поэтому я и предоставила вам соответствующий продукт. Старой работы. Тридцать девятого года. — Она скрестила руки на груди (на мой взгляд, слишком уж самодовольно). — Верните его с полным баком.
Я мотнул головой так, чтобы это не слишком уж смахивало на согласие, и отворил дверцу со стороны пассажирского кресла.
— Агенту по прокату, — пробормотал я под нос, — стоило бы сначала справиться о состоянии моего банковского счета. Сколько жрет этот зверь, пару галлонов на милю?
Анастасия скользнула в салон, негромко охнув от боли. Я поморщился и вытянул руки на случай, если она вдруг потеряет сознание и упадет, но ей удалось сесть,
На мгновение она пристально посмотрела на Анастасию — а потом на меня.
Ларины глаза разом посветлели на несколько оттенков, полные губы раздвинулись — она вдруг поняла. На лице ее заиграла очень, очень легкая улыбка. Она не спускала с меня глаз.
Я отвернулся (немного торопливо), забрался в «ройс» и тронул его с места. И не оглядывался до тех пор, пока поместье вампиров не осталось в пяти милях позади.
Анастасия не дергала меня до тех пор, пока мы не оказались в ближних пригородах, и только тогда повернулась ко мне:
— Гарри?
— Мм-м? — откликнулся я. С точки зрения вождения «ройс» мало отличался от танка. Инерция его находилась в прямой зависимости от массы, усилители руля и тормозов отсутствовали как класс. Эта машина требовала уважения к законам физики, а еще надо было просчитывать все свои действия на несколько шагов вперед.
— Ты мне ничего не хочешь сказать? — поинтересовалась она.
— Черт, — пробормотал я.
Она смотрела на меня глазами, которые показались мне в несколько раз старше ее лица.
— Ты надеялся, я не услышу то, что говорила Жюстина.
— Угу.
— Но я слышала.
Минуту или две я вел машину молча.
— Ты уверена? — спросил я наконец.
Она тоже подумала, прежде чем ответить.
— А ты уверен, — произнесла она уже мягче, — что ничего не хочешь мне сказать?
— Капитану Люччо — ничего, — буркнул я. Это вышло жестче, чем мне хотелось бы.
Она протянула левую руку и положила на мою правую, которой я держался за рычаг переключения передач.
— А Анастасии? — спросила она.
Я невольно стиснул зубы. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.
— У тебя есть родные?
— Да, — кивнула она. — Формально есть.
— Формально?
— Те мужчины и женщины, с которыми я росла, которых знала? Они уже несколько поколений как умерли. Их потомки и сейчас живут по всей Италии, в Греции, даже в Алжире несколько человек — но не думаю, чтобы они горели желанием приглашать свою прапрапрапрапрапрапрабабку в гости на Рождество. Они мне чужие.
Я нахмурился, обдумывая это, потом посмотрел на нее.
— Чужие.
Она кивнула.
— Большинство людей, Гарри, не готовы смириться с тем фактом, что люди могут жить так долго, как мы. Есть отдельные семьи — Марта Либерти, например, живет вместе с одной из своих прапра-не-знаю-сколько-раз-правнучек и ее детьми. Но гораздо чаще попытки чародеев поддерживать близкие отношения с родней плохо кончаются. — Она склонила голову, проверяя, хорошо ли держится перевязь. — Раз в пять или шесть лет я навешаю своих — смотрю издалека так, чтобы они не заметили. Проверяю, не появился ли на свет кто-нибудь, обладающий нашими способностями.