Досье на одноклассников
Шрифт:
– Сейчас мы не ваши ученики, – сказал я. – Мы не в школе. И мы хотим помочь.
– Расскажите, – подал голос Димон.
– Я не смогу. Ребята, не смогу.
– Клара, к чему теперь скрывать, я выболтала им правду. Будет лучше, если они узнают подробности от тебя, так сказать, из первых уст. Глядишь, и впрямь помогут.
– Чем же помогут, Женечка? – в глазах Штангенциркуля сверкнули слёзы.
Привыкнув видеть завучиху подтянутой и властной, было не очень комфортно смотреть на сидевшую напротив испуганную
В кухне повисла напряжённая пауза. Все смотрели в пол. Только Люська глазела по сторонам.
Наконец, не выдержав тишины, завучиха заговорила…
Глава третья
Неудачная попытка
Её исповедь заняла больше часа. Я не буду вдаваться в подробности, пересказывая слова Кары Степановны об одиночестве и страстном желании обрести семью. То, что она человек патологически несчастливый, знали все, потому и вела себя с людьми высокомерно, заносчиво. Защитная реакция, маска, которую она носила, не снимая.
К пятидесяти годам (признаться, мне казалось, Штангенциркулю лет шестьдесят пять), Клара Степановна решилась на отчаянный, в её понимании, шаг. После долгих колебаний и борьбы с собой, она зарегистрировалась на сайте знакомств. В принципе ничего сверхъестественного не произошло, миллионы людей тусят на подобных сайтах, не испытывая ни угрызений совести, ни тем более, стыда. Только ни Клара Степановна.
Для неё сайт знакомств считался чем-то позорным, мерзким, запретным. Но одиночество было настолько невыносимым, что Клара Степановна переступила через собственную стыдливость. Создала анкету и стала ждать. Ей писали, она отвечала.
Месяц спустя поняла, увы, сайт знакомств – это путь в никуда. Во всяком случае, со своим характером и требованиями, она никогда не сможет найти здесь вторую половину. Штангенциркуль дала себе ровно две недели, по истечении которых (при условии, что за четырнадцать дней не случится чуда) она навсегда удалит анкету и забудет о своём унижающем достоинство поступке.
Во вторник истекали две недели, а в воскресенье днём Кларе Степановне подбросили на стол записку.
– Возможно, это чья-то шутка, – предположила Алиса, когда завучиха умолкла.
– Шутка? Не думаю. В записке явно дали понять, что ждёт меня впереди.
– А почему вас называли Клариной? – спросил Димон.
– Димка, – Люська толкнула его в бок. – Какая разница.
Смутившись, Клара Степановна опустила глаза в пол.
– Я указала это имя в анкете.
– Имя – ерунда, – сказал я. – Главное, кто-то побывал на сайте знакомств, увидел вашу анкету, узнал вас и решил нагреть на этом руки. И этот кто-то, наш одноклассник.
– Или одноклассница, – согласился Димон. – Других вариантов нет.
– Клара Степановна, – Люська замялась. – Спрашиваю не
– Размещала.
– Я имею в виду фотографии, за которые вам сейчас стыдно?
– Что ты, Люся?! Как могла подумать такое? Я разместила свои обычные фотографии.
– Тогда я ничего не понимаю. Если с фотками порядок, почему вы так переживаете? Чем неизвестный собирается вас шантажировать?
– Он наверняка сделал скриншоты моей страницы, анкеты, личных снимков.
– И что?
– Ты действительно не видишь в этом угрозы? Если в школе станет известно, что я искала… что я регистрировалась на сайте знакомств – это будет моим концом.
– Но почему? – недоумевал Димон.
– На карьере можно ставить жирный крест, – бормотала Клара Степановна. – Я двадцать восемь лет работаю в школе, у меня безупречная репутация. Не смогу смотреть в глаза ученикам и коллегам, если правда всплывёт наружу. А уйти с работы для меня равносильно смерти.
– Поверьте, в вашем поступке нет ничего противозаконного, – доказывала завучихе Люська. – Подумаешь, сайт знакомств. Поговорят учителя месяц-другой за вашей спиной, ученики поприкалываются, а потом всё забудется. Это надо принять и пережить. Не заморачивайтесь.
– Любая другая женщина, окажись она на моём месте, может, и поступила бы так, но я не переживу позора. Да, позора! Называйте меня старомодной, закомплексованной, как хотите. В первую очередь – я учитель! Я не имею морального права дозволять себе подобных вольностей. Кто-то другой – пожалуйста. Пусть хоть на головах ходят, а у меня иная планка.
– То есть, – решил уточнить я, – вы изначально готовы пойти на все условия неизвестного, только бы он не очернил ваше имя?
– Вот именно, Глеб!
– Как глупо, – не сдержалась Люська. – Он начнёт вымогать деньги за молчание.
– Я готова платить.
– Вы не должны! Поверьте, Клара Степановна, он блефует.
– Ребят, – Алиса о чём-то долго размышляла, а теперь, встав со стула, подошла к окну. – Не забывайте, о шантаже речи пока не идёт. Из записки было понятно, что секрет Клары Степановны скоро будет раскрыт. Ни слова о деньгах.
– Подожди, не всё сразу. Увидишь, пройдёт пара-тройка дней и появится вторая записка.
– Интересно, как он собирается её подбросить на этот раз?
– И будет ли она вообще. Вполне возможно это была разовая акция. Клару Степановну хотели позлить, выбить из равновесия.
– И им это удалось, – призналась Штангенциркуль. – Но самое непонятное, кому я могла так насолить, что меня решили подставить? Кому, ребята?
У Люськи аж челюсть отвисла.
– Вы серьёзно в непонятках, Клара Степановна?
– Разве меня не уважают в школе?
– Вас боятся как огня.
– Люсь, притормози.