Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Их любят, о них говорят

Раззаков Федор Ибатович

Из интервью Е. Петросяна: «Я большой зануда, и это могут подтвердить все, кто меня знает. В гостях обычно все ждут: вот он сейчас выдаст! И очень разочаровываются, потому что ничего смешного от меня дождаться невозможно. Я просто скучный молчун и предпочитаю слушать, наблюдать…

У меня есть дочь от первого брака — Вика. Она искусствовед, окончила исторический факультет МГУ. В свое время я запретил ей стать актрисой. В детстве она занималась в телевизионном и театральных кружках, много раз выступала по телевидению. Ее подруги — дочери актеров — хотели стать актрисами. И стали. А я запретил. Потому что, к несчастью, не увидел в ней тогда ярких актерских задатков. Актерские династии хороши, если они идут по возрастающей. Стыдно, если все наоборот. Ну а сейчас,

когда вижу, как в компании она рассказывает какую-то историю или пародирует какого-то деятеля, я понимаю: она это делает лучше, чем я, и меня начинает мучить совесть…»

P. S.В 1995 году Виктория родила ребенка, тем самым сделав своего знаменитого папу дедушкой.

Инна ЧУРИКОВА

Инна Чурикова родилась 5 октября 1943 года в городе Белибей Башкирской АССР. После войны вместе с мамой — Клавдией Васильевной, в будущем профессором-биохимиком — Инна приехала в Москву.

В детстве Инна ужасно комплексовала по поводу своей внешности, однако мама верила: ее дочка — человек талантливый и она обязательно станет актрисой. Мать заразила своей верой и дочь. Впервые Инна вышла на сцену в начале 50-х — будучи летом в пионерском лагере, она записалась в драматический кружок и активно участвовала во всех его постановках. Лицедейство настолько захватило ее, что чуть позже она оказалась в молодежной студии при Драматическом театре имени К. С. Станиславского.

О себе Инна Чурикова рассказывает: «Артисткой я стала благодаря маме. Мама мне всегда говорила, что я буду актрисой. Я не хотела ее огорчать. Она в жизни всего сама добилась — трудом, напором, волей. Бабушка почти безграмотная была, а мама — химик, профессор. Она всегда говорила: «Дочка, если что задумаешь, так тому и быть». А у меня внешность не артистическая — что с такой внешностью задумывать? Мама же говорила: «Дочка, ты у меня красавица». Смешно… И знаете, если бы не она, я бы, возможно, в себя не поверила, хотя, мне кажется, с пеленок что-то разыгрывала, представляла, изображала…»

Окончив десятилетку, Чурикова подала документы сразу в два театральных вуза — в Школу-студию МХАТа и в Театральное училище имени Щукина. Однако ни в одно из этих заведений ее не приняли: во МХАТе она «срезалась» на экзамене (читала серьезное стихотворение с закрытыми глазами, как советовала ей мама, а вся комиссия умирала от хохота), а в «Щуке» ее «забраковали» из-за внешности. Один из тамошних преподавателей прямо во время экзамена внезапно спросил: «Девушка, а вы давно рассматривали свое отражение в зеркале?» Чурикову это настолько потрясло, что она расплакалась и забрала документы. К счастью для нашего искусства, обида жила в ней недолго. По ее же словам: «Я была о себе хорошего мнения, знала, что у меня своеобразное лицо, которое не каждому дано оценить, поэтому, поплакав, забрала документы из Щукинского и больше туда не приходила. Не поняли меня, ну и ладно…»

Удача улыбнулась Чуриковой в Театральном училище имени Щепкина, где она благополучно сдала все экзамены и была зачислена на первый курс. Буквально с первого же года обучения ее стали приглашать сниматься в кино. Правда, роли ей доставались сплошь комические — непутевые девахи с нестандартной внешностью и неустроенной судьбой. Такие роли она играла в фильмах: Райку в «Тучах над Борском» (1961), деваху в кепке «Я шагаю по Москве» (1963), Анжелику в ленте «Где ты теперь, Максим?» (1964), Марфушку в «Морозко» (1965), Розочку в «Тридцать три» (1966), белокурую Жази в «Неуловимых мстителях» (1967), Нельку-колдунью в «Старшей сестре» (1967).

Самой заметной из этого списка стала роль Марфушки в фильме Александра Роу «Морозко». Режиссер пригласил Чурикову на эту роль не случайно — увидев однажды, какой популярностью она пользуется в «Щепке» в ролях сказочных персонажей, он смело предложил Инне роль непутевой

Марфушки. И не прогадал. Марфушка — одна из несомненных удач этого фильма-сказки, который собрал целый урожай всевозможных призов: Венеция-65, DRA-66 (Киев), Рим-66, Тегеран-66.

Между тем в год выхода фильма на экран Чурикова закончила училище и попала в труппу Московского театра юного зрителя. Как и в кино, на сцене этого театра Чурикова вынуждена была играть характерные роли: милых и вредных старушенций, зверюшек. Но лучшей ее ролью стала Баба Яга. Актриса была настолько необычна в этой роли, что в 1966 году Центральное телевидение перенесло спектакль с ее участием на голубой экран и демонстрировало на всю страну. Один из таких показов круто изменил судьбу доселе мало кому известной актрисы.

Совершенно случайно спектакль увидел тридцатитрехлетний кинорежиссер Глеб Панфилов. Однако прежде, чем рассказать об этом событии, скажу вкратце о самом режиссере.

Панфилов родился 21 мая 1934 года на Урале. Там же закончил Политехнический институт и работал начальником смены на химическом заводе. Затем был выдвинут на комсомольскую работу и стал заведующим отделом агитации и пропаганды Свердловского горкома комсомола. В конце 50-х Панфилов организовал в Свердловске студию кинолюбителей, в работе которой принимал самое активное участие. Оттуда его вскоре пригласили на местное телевидение, где Панфилов снял два фильма: «Вставай в наш строй» (документальный) и «Дело Курта Клаузевица». В 1960 году Панфилов уехал в Москву, где поступил на операторский факультет ВГИКа. В 1963-м закончил его и тут же поступил на режиссерский факультет. Три года спустя благополучно закончил и его, был зачислен в штат киностудии «Ленфильм», где начал подготовку к съемкам своего первого художественного фильма под названием «В огне брода нет». Сюжет этого фильма Панфилов вычитал в журнале «Красная новь» за 1939 год — был там такой рассказ Евгения Габриловича «Случай на фронте». Речь в нем шла о любви красноармейца Алеши Семенова к санитарке Тане Теткиной.

Работа над фильмом шла тяжело, потому что Панфилову никак не удавалось найти исполнительницу главной женской роли. И вот, когда сроки съемок катастрофически приближались, а героини все не было, Панфилов случайно включил телевизор и увидел на экране Бабу Ягу в исполнении Инны Чуриковой. Глядя на виртуозную игру актрисы, Панфилов внезапно поймал себя на мысли, что он впервые в жизни жалеет злую колдунью. Так необычно играла ее молодая актриса. Заинтригованный этим обстоятельством, Панфилов бросился на поиски так понравившейся ему Бабы Яги.

Когда Чуриковой предложили роль Теткиной, она, практически не раздумывая, согласилась ее играть. Еще бы — главная роль, причем абсолютно непохожая на все то, что ей приходилось играть до этого. Однако в глубине души актриса не очень-то верила в то, что ее утвердят на Теткину. Поначалу так и получилось — художественный совет «Ленфильма» был категорически против ее кандидатуры. Аргумент при этом был предъявлен следующий: «Чурикова всю жизнь играла дурочек, а теперь предстанет в образе девушки, в которую влюблен главный герой. Да зрители нас на смех поднимут!» Но Панфилов был неумолим, он изо всех сил отстаивал Чурикову. Его активно поддерживал и автор сценария Евгений Габрилович. В конце концов худсовет им удалось уломать.

Вспоминает Глеб Панфилов: «В сценарии значилось, что героиня наша некрасива. Кто-то упрекал нас за это, а кто-то не принял из-за этого фильма. Оказалось, что столь незначительная на первый взгляд ремарка в сценарии привела к самым значительным спорам и разногласиям. Мы, сами того не ведая, посягнули на некий, уже сложившийся за многие годы эстетический идеал. В Тане Теткиной все было непривычно, все было не так — и лицо, и фигура, и костюм, и характер, весь ее облик. Хотя у нас и в мыслях не было что-либо низвергать. Мы просто хотели внешней некрасивостью героини подчеркнуть истинную человеческую красоту, ее главное содержание — неповторимый и прекрасный духовный мир, который самым удивительным образом с непостижимым волшебством преображает и глаза, и лицо, и весь облик человека…»