Дословный перевод
Шрифт:
Та самая ладонь, поглаживавшая скулу, опустилась ниже, скользнув по шее в очевидно южном направлении.
— Не смей! — дура, конечно. Нужно было молчать. Даниил прекрасно знал, как манипулировать человеком, используя его страхи.
— Сколько сразу экспрессии, — тихий смешок, как дорогой мех, почти ощутимо прошелся по её коже. — Сейчас отвяжу, не дергайся.
К его чести, запястья не были перетянуты, так что пальцы совершенно не занемели. Зато все тело немного ломило, отсюда Лёна сразу сделала выод, что пробыла без сознания не один час. Черт, она же не успела отзвонить Жене
Тогда зачем все это, ведь у папы с Астаховым давние партнерские отношения, о которых никто не распространялся — как-никак, Даниил представитель теневого бизнеса, а Герман — легального. Только об этом и так все знают, другое дело, что помалкивают.
— И не спросишь, зачем ты здесь? — он с каким-то странным удовольствием следил за тем, как бледная девушка, морщась и щурясь от яркого света прикроватной лампы, приподнялась и села на постели.
— Нет. Потому что верю в истину "Меньше знаешь — крепче спишь", — Алена преувеличенно медленно и внимательно осмотрелась. — А чтобы спрашивать, неплохо было бы узнать, где именно я нахожусь.
— Подсказать?
— Не надо, — она не стала демонстративно отдергивать. Сейчас он ведет себя, как гостеприимный хозяин, но все может и поменяться… — Мы недалеко от бухты.
— С чего ты взяла?
— Запах. Его ни с чем не спутаешь, — это раньше, пока не уехала на такой долгий срок, могла не заметить. Соль, йод, особый специфический аромат водорослей… Да и ветерок, залетавший в окно, был неожиданно прохладным для июня и влажным, но запаха дождя не принес.
— Я всегда говорил, что из троих детей у твоего отца с мозгами только старшая дочь, — Астахов встал так, чтобы оказаться прямо перед ней.
"А ведь эффектный мужик…"
Не был бы таким продуманным козлом, могла бы в него и влюбиться. И пусть внешне его нельзя назвать красивым — не единожды ломанный нос и тяжеловатые черты лица прелести ему точно не добавляли. Вроде бы, обычные серые глаза и темно-русые волосы, возраст под сорок. Да и параметрами не блистал — ни высокого роста, ни косой сажени в плечах. Но от каждого жеста и слова веяло такой силой и почти магнетизмом, что за ним шли, как крысы за дудочкой. Причем, зачастую — с тем же результатом. Обаяние зла в действии. Уж в чем-чем, а в отсутствии харизмы Астахова не упрекнешь…
— Налюбовалась? — поймав взгляд девушки, Даниил подмигнул. — Тогда сейчас отзвонишь своему любовнику, а то он, небось, уже сеть порушил, пытаясь дозвониться. На диво настырный парень. А потом мы с тобой, красавица, поговорим о насущном.
— И что мне ему сказать? — ещё раз внимательно осмотрев безлико-роскошную обстановку комнаты, Герман, наконец, встала.
Хотя после той дряни до сих пор кружилась голова, да и звуки доносились, как через вату, но стоять она могла. И даже почти не шаталась, так что не все так печально.
— Скажи, что ты другому отдана и будешь век ему верна, — Астахов проказливо хохотнул. Причем, до того заразительно, что и у самой Алены уголки губ на секунду дрогнули. Она внимательно посмотрела на свой мобильник, который мужчина протягивал ей, и пыталась выгадать хотя бы пару секунд на раздумья.
— Немного поздновато, вы
— Тоже вариант, — Даниил подошел вплотную, встав за спиной Алены, отчего девушка с трудом справилась с нервной дрожью. Разве что судорожно сглотнула, но это уже мелочи. — Только глупостей не делай, я этого не люблю.
Теплая сухая ладонь легла на её плечо, слегка приоткрытое вырезом футболки, и Герман сразу поняла, что время дурашливости и полунамеков прошло. Теперь все будет зависеть от её умения держать себя и способности сконцентрироваться.
Набирать номер Власова не пришлось — стоило мобильнику приветливо мигнуть сине-голубым звездным экраном, как телефон разразился почти гневными воплями. Алена старалась не вслушиваться в то, что говорил ей Женька, хотя от звуков его голоса — злого и обиженного, но с нотками нескрываемого облегчения — на душЕ стало намного теплее и как-то светлее. Вот только нельзя, чтобы Астахов что-то заметил. И все равно было как-то горько от того, что каждым своим словом, а главное — тоном, делает больно.
Только бы Власов понял, что она просит его поговорить с Инной. Даже если сам сразу не сообразил про вещи и ключи, сестра догадается, что у подруги какая-то беда, и поставит всех на уши. Вот в этом девушка было просто уверена.
— Мне его почти жалко. Ты в любой роли хороша, а когда становишься самовлюбленной сучкой, так просто восторг, — мужчина, внимательно прослушав разговор, спрятал её телефон в карман брюк и кивнул на неприметную дверь рядом со шкафом. — Там ванная, можешь умыться и переодеться, твои вещи уже здесь. Потом спустишься вниз по лестнице в конце коридора, жду тебя в гостиной.
На прощание он чуть склонил голову и молча удалился. Чем, стоило признаться честно, все-таки вызвал у Герман вздох облегчения. Хоть и пыталась строить из себя умудренную опытом даму, которой все нипочем, но коленочки задрожали, да и в груди чуть похолодело — слишком уж опасен, разные весовые категории. Из её окружения на равных с Астаховым можно было бы поставить только отца. Вот они примерно одинаковы по силам, сама же Алена до такого уровня явно ещё не доросла. Да и не хотелось, если уж совсем откровенно — такие умения приходят только с опытом, причем, по большей части, опасным и негативным.
Так, о том, чтобы пытаться бежать, и речи быть не может — комната, скорее всего, и просматривается, и прослушивается. Но и разочаровывать хозяина девушка не стала, потому подошла к окну. Трогать тонкую, как паутинка, бледно-золотистую ткань штор она не стала, вдруг у него охрана нервная, просто аккуратно выглянула на улицу. Ну, судя по положению луны, сейчас глубокая ночь или совсем раннее утро. Хотя в сон немного и тянуло, но тут все дело не в смене часовых поясов, а той гадости, которую ввели в аэропорту. Кстати, надо будет спросить, что это именно…