Доспех духа. Ноналогия

Фалько

— Они так и не разобрались в ситуации, — сказал он хмуро. — Мало ли с кем их подопечные поссорились, но можно было чуть-чуть задуматься, посмотреть документы, позвонить знающим людям. Или здесь, в Санкт-Петербурге, вся молодежь разъезжает на дорогих Порше?

Мы вышли из машины и поспешили к боковому проходу в здание. Внутри царила та же разруха, что и снаружи, обшарпанные до кирпича стены, разрисованные уличной и похабной граффити. А еще пронизывающий и холодный ветер, заставляющий поежится.

— Будем их бить? — спросил я.

— Шеф сказал, надо узнать, случайность это или нет, — сказал Виталий Сергеевич. — И научить их людей уважать.

— Может быть и двойное дно, — согласился я.

— Надо мастера убрать тихо, без взрывов и разрушения.

Если я в дело вступлю, то это здание очень громко рассыплется. В крайнем случае нас поддержит еще один мастер Дашковых. Они как собаки вынюхали…

Последнее он произнес недовольно.

— Мастер Титовых — боец ближнего боя, поэтому у тебя проблем возникнуть не должно. Он всегда носит с собой длинный нож, очень похожий на мачете, только с более узким клинком. Вторая ступень мастера, силу принял года два назад, но знающие люди говорят, что ничего особенного в арсенале его техник нет. Поэтому воспользуемся эффектом неожиданности, но недооценивать его не стоит.

Мы дошли до небольшого цеха, где раньше стояли станки или что-то в этом роде. Сейчас же пол покрывал строительный мусор. Недалеко от пустых и широких оконных проемов установили два стула, к которым привязали парней лет двадцати. Что примечательно, на одном только футболка и семейные трусы, второй щеголял в майке, именуемой в народе «алкоголичкой» и спортивных шортах. Их караулила пара крепких ребят в лыжных шапочках, скрывающих лицо. Кожаные куртки, джинсы и очень дорогие кроссовки. Собственно, на последнее я случайно обратил внимание, узнав фирму. Если они пытались походить на бандитов, держа в руках короткие металлические трубы, то с обувью они погорячились.

— Не замерзли еще? — спросил Виталий Сергеевич подходя.

— Не, еще дышат, — отозвался один, шмыгнул носом.

Цех продувался из конца в конец, а температура на улице была не выше градусов пяти. При такой температуре, да без движения, замерзнуть насмерть можно очень быстро. Один из парней в кожанке сфотографировал на телефон парней, у которых посинели губы. Мне показалось, что они совсем не долго здесь сидят. При этом обоим наставили синяков на лице, но видно, что аккуратно, чтобы не убить случайно.

— Пишет, чтобы не трогали детей, — хмыкнул тот, что фото отправлял. — Сказал, через пятнадцать минут будут.

— Дети, — второй лишь фыркнул. — Я этого с бабы снял, а он в меня из пистолета стрелять начал. Только стрелок из него, как из дерьма пуля.

Виталий Сергеевич показал в сторону правого выхода из цеха. Мы прошли шагов пятьдесят по узкому коридору и остановились у двух небольших окон.

— Их отцу позвонили, представились бандитами, потребовали миллион в рублях и валюте, — сказал он, протягивая вкладыш необычного наушника. По размеру он был немного крупнее, но в ухе держался крепко, за счет особого силиконового крепления.

— Представляю, — я улыбнулся под маской. — «Здравствуйте, это бандиты, очень приятно, гоните деньги».

— Примерно так, — он кивнул. — Намекнули, что с нами мастер и, если они что-то неправильное задумают, он всех «порвет».

— Тогда подождем, — сказал я, закрепляя наушник. — Мне надо минут десять, чтобы размяться.

— Я буду на втором этаже, — он показал в потолок. — Там балкон выходит как раз в центральный цех, к главному входу.

Одаренные люди, особенно достигшие большого успеха и получившие огромную силу, чаще всего относятся к обывателям терпимо. Сами такими были и поднялись высоко только годам к тридцати, во вполне осознанном возрасте. Но бывают исключения. Есть такая шутка, что: «Боткин изобрел желтуху, а американцы — синдром супермена». Это когда одаренный начинал воспринимать простых людей как насекомых, которых можно раздавить, если попали под руку. Если тебя поставят такой диагноз, то выдадут желтую карточку, точнее, поменяют паспорт мастера на справку из больницы. С этой справкой обычно отправляют на долгое и бесперспективное лечение, а потом в ссылку, в какую-нибудь глухомань, где ты и проведешь остаток жизни. Большая часть этих больных пропадает

в течение первого года, чтобы появиться в какой-нибудь конфликте, в Африке или в Южной Америке. На моем счету таких двое. Один — отморозок, спалил небольшую деревню с коренными жителями, второй по-тихому «маньячил» в городе.

К чему я вспомнил больных на голову мастеров? Просто такую же желтую карточку надо давать людям, которые внезапно становятся сказочно богатыми и теряют связь с реальностью. В Японии с такими попроще, но в последнее время и там они тоже встречаются. Хорошо, если тебя заметил большой род со строгими правилами и принял к себе. Но если крупный род ведет себя как Титовы, то на это должен был обратить внимание губернатор и сделать внушение. Нисколько не удивлен, что Петр Сергеевич позволил решать эту проблему таким кардинальным образом. Можно было с ними поговорить, пожурить, сделать внушение и выслушать слезные обещания так больше не поступать, но не верю, что это заставит их исправиться. На некоторое время они притихнут, а потом все вернется на круги своя. Посмотрит на них кто-то косо, заденет плечом и все, в холодильник тебя или в реку, предварительно окунув ноги в тазик с цементом.

— Едут, — раздался незнакомый голос в наушнике. — Две машины… три…

— Работать максимально жестко? — уточнил я. — В переговоры не вступаем?

— Устраняем всех, кто приедет, — голос Конева.

Как знал, что придется драться, поэтому взял с собой боевой стержень, подаренный Императором Цао. Вынул его из специального чехла на поясе, взвесил в руке. Чем сильнее я становился, тем страшнее было его использовать. Порой, казалось, что через него можно пропустить какое-то колоссальное количество силы. Пару раз сжав его в кулак, я направился к главному входу в заводской корпус. Подумал, что надо было обувь другую выбрать, когда под кроссовками захрустел строительный мусор. Машины гостей остановились прямо у полуразрушенного домика в центре двора. Вышло семь человек, из которых на бандитов не походили только двое. Они осмотрели здание завода и просто направились к входу. Вид у гостей был настолько наглый и высокомерный, что кулаки зачесались. Первым шел крепкий мужчина лет тридцати пяти. Подтянутый, видно, что за собой следит и спортзал посещает. На нем был дорогой костюм без галстука, пиджак расстегнут. В глаза бросился необычный широкий пояс с петлей, в которой висел длинный нож, очень напоминающий мачете. Следом за ним шли двое крепких мужчин, вряд ли сильных, но уверенные в себе. Один поправляет кастет, второй коснулся куртки, под которой угадывалось очертание пистолета. Вторую группу возглавлял еще один мужчина в костюме, только тихий и неприметный. У него было что-то зажато в кулаке, но я так и не смог понять, что именно.

Меня заметили, еще до того, как подошли к зданию. Да я и не собирался прятаться, встречая их в просторном цеху, шагах в десяти напротив входа. Была одна хитрость, чтобы вводить противника в заблуждение и заставлять тебя недооценивать. Достаточно использовать совсем немного силы, уплотняя доспех духа, чтобы любой одаренный мог почувствовать тебя и оценить как слабенького мастера, едва ли не вчера ставшим таковым. Подняв руку, жестом показал, чтоб останавливались.

— Не вижу чемодана с деньгами, — сверху раздался голос помощника Конева, едва гости переступили порог.

— Еще один гость, — голос в наушнике. — Приехал один, обходит здание.

— Вторая группа, меняйте позицию, — голос Конева.

— Вы хоть знаете, с кем связались? — спросил мастер Титовых, носивший большой нож на поясе. Он отработанным жестом сдвинул полы пиджака, опуская ладонь на рукоять. — Живыми вам отсюда не уйти.

Я, наконец, смог разглядеть, что сжимал в кулаке второй. Это была стальная струна с кольцом. Он ее тихо разматывал, словно хотел использовать как плетку. Когда он использовал силу, стало понятно, что этот тоже мастер. Специалисты по оружию довольно редки, а мне угораздило связаться сразу с двумя. Они огляделись, наверняка понимая, что у них будет преимущество в замкнутом пространстве.