Доспех духа. Том 10
Шрифт:
— Ага, — он рассмеялся. — Было сорок, но, говорят, много это.
Роман подхватил его смех, едва не стукнув пару раз ладонью по столу, опомнившись в последний момент.
— Ты на нас внимания не обращай, — с улыбкой сказал Роман. — Мы исключительно из зависти зубоскалим.
Он добавил что-то на итальянском, обращаясь к Сабине. Выразил почтение и представился как мой друг и боевой товарищ. Не знал, что он на итальянском говорит, пусть и со смешным акцентом. Сабина кивнула, ответила тоже на итальянском, сделав неопределённый жест ладонью.
— Нас сюда с важной целью отправили,
— Точно, — кивнул Григорий. — А ещё понять, чем ты так князей разозлил, что они уже полчаса ругаются друг с другом в переговорной? Особенно Дашковы вне себя от злости.
— Ваш отец в этом разве не замешан?
— Мы не в курсе, — едва не в один голос произнесли они, разводя руками.
— И что они хотят? — спросил я.
— Да мы сами не поняли, — сказал Роман. — Дашков говорит, что ты на княжне жениться обещал, а сегодня такие странные заявления делаешь. Знал бы ты, как он красиво ругается по этому поводу.
— И что, правда обещал? — влез Григорий.
Обоим уже за тридцать лет, жёны, дети, а ведут себя, как подростки.
— Дашкову по шее дать надо, чтобы слухи не распускал, — проворчал я. — Тем более лживые. Кстати, можете?
— Это запросто, — кивнул Роман. — Только не в прямом смысле. Отец давно хочет скандал закатить, чтобы с их парохода соскочить. А тут такой повод шикарный появился. Ты только скажи, сильно ругаться или не очень?
— Не понял, — я недоумённо посмотрел на них.
— Ты с князем Дашковым просто поругаться решил или прижать его хорошенько?
— Да я вообще с ними связываться не собираюсь. Как говорят, пятиметровой палкой трогать не желаю.
— Ну, говорят немного не так, — заулыбался Григорий. — И не совсем в таком контексте, но мы поняли.
— Нет у меня с ними общих дел, — сказал я. — И хорошо, если так будет дальше. Они меня во что-то втравить хотят, и если так продолжат, то придётся бить в воспитательных целях.
— Нам всё понятно, — кивнул Рома. — Прости, что побеспокоили. Ты нам сообщи, если кто-то тебе проблемы будет доставлять. У нас многие тебя уважают, в том числе и полковник. Ну и в целом на Орловых можешь положиться. Не смотри на то, что было раньше.
— Я понял, — кивнул я им. — Спасибо.
Братья попрощались на итальянском и вышли с балкона.
— Обещал жениться, значит, — прищурилась Сабина.
— На ком обещал, на том уже женился, — рассмеялся я. — Кузьма слово держит. Слушай, давай сбежим? Я уже увидел всё, что хотел, а обсуждать политику и деньги мне сегодня не хочется.
— Давай, — кивнула она.
Тринадцатое января, девять часов утра
На тринадцатое число у нас был запланирован большой семейный обед с Наумовыми. Важное событие, к которому Тася с Алёной тщательно готовились. Я тоже хотел им помочь, но с самого утра занимался неотложными делами, устроившись в рабочем кабинете. Накануне вечером Оливер Хант прислал итоговый отчёт прошедшего аукциона, который нужно было просмотреть. Он уже отправил деньги на мой счёт в банке Наумовых, которые
— Кузя? — Тася приоткрыла дверь, заглядывая в кабинет.
— Заходи, — сказал я, закрывая ноутбук и сдвигая его на край стола.
Тася входить не стала, шире открывая дверь и пропуская Анну Юрьевну.
— Уже? — обрадовался я, вставая, чтобы поприветствовать гостью. — Здравствуйте, очень рад Вас видеть.
— Взаимно, Кузьма, — она улыбнулась, проходя к столу. — Ты говорил, что у тебя что-то интересное появилось?
— Думал, что мы можем поговорить об этом после обеда.
— Зная Лилю, вряд ли у нас останется время на что-то серьёзное. Да и не любит она, когда во время семейных обедов говорят о делах.
Я бросил взгляд на часы. До назначенного времени обеда осталось около часа. Странно, что Анна Юрьевна приехала раньше остальных.
— Наташа тоже приехала? — спросил я, вынимая из ящика папку с документами.
— Она у Петра гостит неделю. Вчера звонила, ревела в трубку. Второй раз уже из-за тебя. Дважды разбить девушке сердечко — это нужно умудриться.
Я на это замечание мог только вздохнуть, протягивая ей папку.
— Император Цао письмо прислал и эскиз с рисунком меча, который просил сделать, — сказал я, показав взглядом на висевшую на стене рамку с ещё одним посланием на китайском. Это было приглашение в Запретный город. — Не знаю, вешать рядом или не стоит.
— Определённо стоит, — оживилась Анна Юрьевна. — И будет стоить гораздо больше лет через пятьдесят. Пришлю Олега, чтобы ещё две рамки сделал…
Я помню, как она говорила, что бумага и тушь, которой было написано послание, боятся солнечного света. Не критично, но со временем бумага будет желтеть, а послание тускнеть, поэтому его нужно было поместить под особое стекло, защищающее от жёсткого солнечного света. В идеале ещё влажность выдерживать, но в этом помогала специальная рамка.
— Хорошее письмо, — сказала Анна Юрьевна, откладывая его и переходя к эскизу меча. — Император уважительно просит мудреца Матчина изготовить меч. Написано в классической стилистике и скреплено большой императорской печатью. Использовать её может только сам Цао. Уверен, что эскиз он делал собственноручно?
— Так Сяочжэй сказала.
— Поразительно, — она покачала головой. — Когда он передаст правление империей старшему сыну, можно будет выставить у нас в музее все три письма. Главный зал для этого выделим. Даже мурашки от одной мысли.
— Он ещё лет сорок проживёт, — сказал я. — И власть придётся передавать уже внуку.
— Тем ценнее будут письма.
— А что на мече написано?
— Почти то же самое, что и на мече Дракона, который носит один из его доверенных людей. Здесь используются сложные иероглифы, так сразу не переведу, особенно вот эти три, но думаю, что будет звучать так: «Этот меч изготовлен для личного использования Императором Цао». Надо специалисту по иероглифам показать. Да, Кузьма, советую подойти к этому со всей ответственностью.