Достанем врага везде!
Шрифт:
Никто из собравшихся ничего американцу не ответил, только штабист Абрахам Шейн скосил на него глаза. Он, как и Мэйн, прежде чем стать военным, получил гуманитарное образование и хорошо знал, как именно закончил древнеримский император Нерон. Сумасбродный правитель, бесталанный рифмоплет и шансонье, после того, как приказал поджечь Рим (для своего вдохновения), был растерзан озверевшей толпой горожан; не спасли его даже преданные легионеры…
Через два часа, когда небосвод стал светлеть, артобстрел прекратился, и к поверженному городу, затянутому смогом густого черного дыма, будто изрыгаемого головами
Казалось, их ничто уже не в силах остановить, некому поднять оружие против агрессора.
Но едва только первые бронетранспортеры достигли окраин Цхинвала, как еще горящие и дымящиеся руины ожили и ощетинились автоматным и гранатометным огнем. С захватчиками сражались все — уцелевшие российские миротворцы, осетинские ополченцы, милиционеры Цхинвала. За оружие взялись все, кто только мог его держать; мужчины были готовы ценой собственных жизней прикрыть отход женщин, стариков, детей.
Передовые отряды, «получив по зубам», отпрянули назад, смешались и закупорили дороги для уже выдвинувшихся основных сил грузинской армии. Это был еще не крах, но темп наступления был сорван.
— Да они так провозятся до Нового года [22] ! — наблюдая картину неуверенного топтания на месте, заорал Ицхак Каплан. От резкого прилива крови его лицо стало баклажанного цвета. Строевой вояка расценивал происходившее как личное унижение, ведь он был одним из составителей плана этой операции.
— Если к вечеру Цхинвал не будет взят, завтра утром здесь уже будут тысячи русских казаков, — обескураженно пробормотал Абрахам Шейн. Он, как добросовестный штабист, чуть не под лупой детально изучал предстоящий театр военных действий и прекрасно знал, что ни один конфликт на территории бывшего Советского Союза не проходил без участия добровольцев, которых западная пресса окрестила пугающим словом «казаки».
22
У иудеев Новый год празднуется в сентябре.
Джордж Мэйн так же хорошо разбирался в новой истории кавказских междоусобиц, поэтому сразу сообразил, к чему клонят оба израильских генерала.
— Господин Пааташвили, сейчас самое время перейти к дополнительным мероприятиям, — обратился американец к генералу Димурии.
Тот утвердительно кивнул и надавил клавишу селектора закрытой связи.
— Код «Полет валькирии», повторяю, код «Полет валькирии».
Этой короткой фразой был запущен механизм операции особого значения. Ее готовили больше года в секретном режиме. Американские инструктора — «зеленые береты» — натаскивали лучших грузинских спецназовцев для работы на американской технике с новейшим американским вооружением…
Едва был озвучен код инициирования, как в Тбилисском аэропорту «ожила» тройка транспортно-штурмовых вертолетов «Блэк Хок», основных воздушных транспортировщиков американского спецназа.
Пока пилоты прогревали двигатели своих винтокрылых машин, на полосу выехали несколько армейских грузовиков. Едва они замерли, из кузовов проворно стали выскакивать бойцы, облаченные в черную униформу, обвешанные подсумками с боеприпасами
Затем бойцы стали извлекать пластиковые контейнеры цилиндрической формы. Все емкости были безликими, не имея никакой маркировки, и только посвященные знали, что внутри находится реактивная взрывчатка, в десятки раз превосходящая пластид и предназначенная для уничтожения мощных оборонительных сооружений.
Загрузив контейнеры в вертолеты, десантники забрались следом. Тройка «Блэк Хоков» синхронно, будто на спортивных соревнованиях, поднялась в воздух и, заложив крутой вираж, взяла курс на север…
— Мать моя девушка! — Из остановившегося «Лендровера» выскочил Бизон и уставился на юг безумным взглядом. Туда, где вспыхивали огненные сполохи разрывов. Следом из джипа выбрался Сервант.
Их группа только что выехала из Рокского тоннеля — и тут на тебе, такое представление! Сергей Севрюков поправил на голове бандану и, широко шагая, поспешил в сторону поста охранения.
Со стороны Южной Осетии тоннель охраняли отделение бойцов ополчения и милицейский наряд во главе со смуглолицым младшим лейтенантом. Сам пост представлял собой обычный строительный вагончик, установленный на обочине дороги над пропастью. В качестве оборонных сооружений рядом с вагончиком была возведена баррикада из прямоугольных бетонных блоков.
Сейчас ополченцы стояли на этих блоках, пытаясь разглядеть, что же происходит там, впереди, где остались их родные и близкие.
— Что здесь происходит? — голос Серванта вывел бойцов из состояния ступора; оглянувшись, они увидели гиганта в камуфляжном прикиде, со «стечкиным» на боку. Ответом ему стал лязг передергиваемых затворов.
— Отставить! — командным голосом рявкнул морской диверсант, выхватывая из нагрудного кармана удостоверение начальника Временной специализированной оперативной группы. — Я свой.
Из толпы защитников тоннеля вышел милицейский офицер и, продолжая держать одной рукой автомат, ствол которого смотрел в живот незнакомца, свободной взял удостоверение. Подобные документы борцов с терроризмом ему уже доводилось видеть, поэтому младший лейтенант сразу вернул «корочку» ее предъявителю и растеряно проговорил:
— Сами ничего понять не можем, товарищ капитан. Уже час, как ни с кем связаться не можем.
— Так, ясно, — мрачно кивнул Севрюков. Выстроившиеся в ряд на баррикаде бойцы больше напоминали мишени в тире, и эту проблему необходимо было решать немедленно. — Значит, так, командование принимаю на себя. Ты, младшой, берешь свое воинство, боеприпасы, сухой паек, а дальше спускаетесь метров на двести вниз, там занимаете оборону и до прямого столкновения с противником сидите и не отсвечиваете. Это ясно?
На лице милиционера появились одновременно растерянность, сомнения и облегчение от того, что появился тот, кто добровольно берет на себя ответственность. И все же он сдавленно произнес:
— Но, товарищ капитан, у меня приказ командования…
— Устав читай внимательно, младший лейтенант, — теряя терпение, прорычал Сергей. — Я, как старший по званию, принимаю командование не себя. А ты живо выполняй приказ!
Пока милиционеры и ополченцы собирали свои пожитки, Сервант подошел к ожидавшим его морпехам.