Достаточно трёх. Ганзалеон в огне. Книга 5
Шрифт:
Лишний раз порадовались, что местоположение залежей кристаллов никогда не отмечали на картах, а с изрытыми от взрывов подходами к ним, найти их было непросто. Это давало нам время на подготовку, минирование туннелей и активирование ловушек на несколько километров вокруг. Нам повезло запастись большим количеством взрывчатки, пока коалиция игралась с ночным огнём, и каждую возможную минуту мужчины, подростки и дети тратили на точечную расстановку орудия смерти.
Вероника когда-то рассказывала о минных полях на Земле, окружающих приёмники и загоны для неугодных власти. По такому же принципу мы окружали
День, когда взлетела на воздух первая ловушка, стал нашим днём наступления.
Взрывы, выстрелы, крики, вой. На нашей стороне была внезапность и самоуверенность врагов, на их – огневая мощь и количественная сила. За нами стояли наши женщины и дети, за ними жажда наживы и нежелание подыхать за идеи и жадность власти.
– Не дать подняться в небо ни одному кораблю, - отдал команду и ринулся в бой плечом к плечу с братьями и сыновьями.
По лицу тёк пот, руки ломило от усталости, но мы продолжали уничтожать вражеские отряды. Тамулахцы забились под купола, отказываясь сражаться и показывая всем своим тощим видом, что они прилетели сюда для налаживания разработок кристаллов, а не для махания оружием. Великие умы вселенной, с крупной головой и короткими ножками, забивались в щели, как крысы.
Лет двести назад они подписали договор о невмешательстве и поддержание нейтралитета, а спустя сто пятьдесят лет мы с лёгкостью колонизировали их планету, прилюдно казнив верхушку власти, за поставку Дамирталу запрещённого оружия, направленного на наши корабли. Не прошло и века, после получения последнего предупреждения, как Тамулах нажил на свою задницу новые проблемы, объединившись с отбросами вселенной. Их мы сжигали пачками, загоняя в угол и испепеляя в труху.
Самирионцы действовали исподтишка, нападая кучей на одного и добивая уже бездыханные тела. Дурная привычка гнилой расы. А сама планета являла из себя до тошноты неприятное пристанище отбросов. Кучи мусора в городах, гниющие останки животных вдоль дорог. Они никогда не задумывались о переработке отходов, вывозя их за пределы солнечной системы и сбрасывая в космическое пространство.
Женщины до замужества стремились во все публичные дома вселенной, зарабатывая пятью дырками и пропуская через себя тысячи самцов, а выходя замуж, рожали такую же гниль, засирающую свой дом и всё вокруг. Мужчины же всегда тянулись к лёгким деньгам, занимались грабежами и наёмничеством, не гнушаясь похищениями и пытками.
После покушения на семью Зардо, наш совет запретил мужскому населению посещать Ганзалеон и близлежащие колонии. Но когда самирионские выродки прислушивались к запретам? Их мы старались гнать в заминированный периметр, не утруждаясь вступлением в честный бой. Воины не дерутся с собаками, не марают о них свои мечи. Пусть разлетаются на ошмётки, орошая кровью пострадавшую почву.
С дамиртальцами пришлось попотеть. У них военная школа начиналась с трёх лет, а от матерей отрывали с первым глотком воздуха. Никаких чувств, никаких слабостей, никаких родственных привязанностей. Кислотные дожди, горные хребты, горячие пески – вечное выживание, вечная борьба за кусок хлеба на равных для мальчиков и девочек.
Всегда задавался вопросом, как они спариваются и отличают самок от самцов, потому что внешних признаков отличия пола у них
Закрытая планета для межконтинентальных гостей и бизнеса, малочисленные данные о её жителях. По сплетням, на Дамиртале нет растительности, очень мало воды, днём иссушающая жара, ночью пески покрываются ледяной плёнкой, города располагаются глубоко под землёй, а без еды жители могут обходиться по несколько месяцев. Не знаю, правда это или ложь, и, скорее всего, не узнаю, но одно могу сказать точно – скоро там не останется ничего.
Дамиртальцы были ниже и слабее, но в умении убивать ничем не уступали нам. Если с их партнёрами мы справлялись с лёгкостью, то эти воины от рождения мешали быстро продвинуться к цели. Нашей целью являлся захват кораблей, способных поднять на основные базы, зависшие на орбите Ганзалеона, для захвата и полного разгрома врагов. Приходилось нападать, давить, отбиваться и неспешными шагами двигаться вперёд.
– Отец! Справа есть проход, - крикнул Намилл, привлекая к себе внимание. – Если отвлечёте на себя дамиртальцев, я смогу добежать.
Получив согласный кивок, сын пригнулся и понёсся со всех ног к ближайшему транспортнику, раскрывшему вход, словно хищную пасть. Мил бежал, перерубая каждого, попадающего на пути, а я провожал его взглядом, заметив загорающуюся вязь на его руках. Стал сканировать обстановку вокруг, стараясь понять откуда последует опасность, и наткнулся на судорожно мигающие лампы по крылу корабля, к которому приближался Намилл. Сын разгорался всё ярче, и на других парнях вспыхнула вязь.
– Намилл! Стой! – заорал, почувствовав, как сердце предательски пробивает грудь. – Всем отойти от кораблей! В укрытие!
В пылу адреналиновой горячки сын не слышал, продолжая лететь навстечу смерти. Мне ничего не оставалось, как попытаться его спасти. Я обещал Мари выжить и сохранить семью. Краем глаза видел, как дамиртальцы падают на землю и ползут за камни, как наши воины передают мой приказ и отходят с занимаемых позиций, как Тор с Маком ломанулись за мной, как все транспортники перемигиваются огнями.
– Намилл! Назад! Не смей подниматься туда! – продолжал кричать, приближаясь к нему. Я не переживу, если с моим мальчиком что-нибудь случится. Знаю, что это не мысли воина, но терять ребёнка я не готов. – Зандал! Дай мне сил! Дай мне спасти сына!
Может временное помешательство накрыло мой агонизирующий мозг, может Мил замешкался, перебираясь через трупы, а может боги услышали меня, но вдруг открылось второе дыхание, за спиной, казалось, раскрылись крылья, расстояние стремительно уменьшалось.
Я уже схватил его за плечо, оттягивая от входа, когда раздался оглушающий вой сирен, когда по стальному корпусу пошла вибрация, когда по перепонкам вдарил режущий хлопок. Воздух сгустился на секунды, вобрался в толщи кораблей, и разлетелся со всех сторон мощными взрывами.
Последнее, что помнил, пустота в руке вместо плеча сына, разрывающая волна, подхватывающая и бросающая в темень, и мёртвая тишина, звенящая стерильностью в ушах.
Глава 11