Достаточно трёх. Ганзалеон в огне. Книга 5
Шрифт:
На пятый день у них хватило наглости притащить с собой особей женского пола и устроить групповуху на прахе погибших сородичей. Ублюдки развлекались до вечера, глотая спиртное и трахая баб, визжащих как свиньи. Сколько срывов в эти часы удалось предотвратить, сдерживая воинов от необдуманных действий. Сколько раз я сказал себе «стоять», когда смотрел передачу трансляции с места игрищ.
После себя самирионцы стали оставлять пеленгаторы и датчики движения, которые реагировали в тёмное время суток на редких зверей, перебравшихся из сгоревших лесов в городские развалины. Так
Но это всё оказалось мелочью, по сравнению с масштабным спуском боевых сил. Небо затянуло чернотой от количества кораблей, входящих в атмосферу, а тишину прорезал отвратительный писк, деморализующий, оглушающий, болезненно распирающий, от которого у всех пошла из носа и ушей кровь.
Учёные Тамулаха постарались с разработкой оружия массового поражения, за что подписали себе смертный приговор. Дети, женщины, старики, мужчины – уничтожены будут все, раз не поняли первое предупреждение.
До ломоты не хватало страстных ночей с сакиа, но близость других самцов и страх зачать в такое время, когда будущее настолько размыто и шансы не пережить день высоки, быстро остужали пыл. Для нас осталось возможным только прижать её к себе, зарыться лицом в волосы и поддержать, помогая перебраться через небольшой ручеёк. Не сговариваясь, все перестали открыто проявлять страсть и влечение, оставив только нежность и заботу. Запах секса и наэлектризованность пространства пропали, оставшись в тёплых воспоминаниях, хранимых в закутках памяти.
Траур и скорбь витали в воздухе, заполняя собой каждый закуток пещеры и каждую расщелину в камне. Казалось кощунственным радоваться и получать удовольствие, когда рядом есть семьи, потерявшие часть души.
Жизнь потихоньку текла, обретая чёткий распорядок и жёсткие правила. Мясо пришлось сократить в рационе, перейдя на крупы, лежащие битком в каменных мешках. На год их должно было хватить, а больший промежуток времени в борьбе за свободу казался бессмысленным. Нельзя постоянно жить как крысы, прячась под землёй от огня и бомбардировок.
А бомбить нас начали за две недели до выгрузки основных сил. Мало им было огня, пожирающего всё живое, уничтожающее не только ганзалеонцев, но и растительность, животных, насекомых. Теперь землю вспахивали взрывающиеся снаряды, оставляя после себя многометровые воронки, заваливая входы и молодые шахты, меняя безвозвратно ландшафт планеты.
Приходилось выходить из убежищ в защитных костюмах, так как расписания коалиция не придерживалась. Град из взрывных устройств мог начаться в любое время и в любом месте, и днём, и ночью, и с первыми лучами уставшего от смога солнца, и спасали нас от гибели только одаренные богами парни, начиная светиться за несколько минут.
В процессе вылезла ещё одна проблема, которую не получалось решить. Защита подходила только на мужчин, а на женщинах и подростках висела лишним грузом. Раньше её выплавляли на специальном оборудование всего на двух заводах в глубинке Лапароса, которые пострадали от огня одни из первых. Переделать грудные пластины, путающиеся где-то в районе коленей, не представлялось
Из шахт пришлось выбираться и обживать горные хребты, пробивая круглые сутки новые ходы и помещения. С ближайшего месторождения кристаллов, принадлежащего нашей семье, удалось перегнать бурильную установку, вгрызающуюся в скальную породу, как в масло, и превращающую Вакнол в дырявую головку сыра. В других концах Ганзалеона велись такие же работы по безопасному благоустройству. Защита женщин и детей стояла в приоритете.
Как-то быстро повзрослели младшие сыновья, заставив считать себя совсем взрослыми мужчинами. Ничего, что мечи размером с них, а одежда висит на долговязых, тощих телах. Сила пёрла из рук через край, высекая искры на тренировках. Было жаль, что мальчишек лишили детства, возможности лазить по деревьям и мотать родителям нервы, и это ещё одна причина уничтожить врагов, чтобы у следующего поколения были все эти прелести.
Как бы мы не готовились, а масштабное вторжение ввело нас в шок. Никогда ещё Ганзалеон не видел столько кораблей в своём небе. Оглушающий рёв двигателей, словно открылись врата ада, вихревые порывы ветра, затягивающие в воронки осколки разрушенных зданий, выжженный кислород, вынуждающий глотать воздух микроскопическими урывками.
Наше представление о количестве войск слишком разнилось с реальностью. Казалось, что все три планеты решили переселиться в полном объёме. Данные с других областей совпадали с нашими, и по подсчёту приземляющихся, наши силы значительно уступали захватчикам.
Может ли ганзалеонец испытывать страх? Оказалось, что может. Страх за семью, страх, что не справится, страх, что не даст будущее своим детям. Глядя на темнеющее небо, этот страх клубился чернотой в груди, растекаясь ядом по венам, проникая в самое сердце и выдавливая уверенность в победе.
– Зан, Мак, Тор, поклянитесь, что вы вернёте нам прежнюю жизнь, - вцепилась в руки Мари, вжимаясь всем телом в мою грудь от страха. – Поклянитесь, что наши следующие дети родятся в безопасном мире.
Можно ли давать такие клятвы, давясь загустевшим воздухом, пропитанным пылью и прахом недавнего прошлого? Можно ли обещать что-то, в чём нет уверенности?
– Клянёмся, малыш, - пообещал, целуя в макушку. – Наши будущие дети не узнают, что значит война, истребление и пылающие города.
После моих слов Марика расслабилась, выдохнула, словно сбросила неуверенность и страх. Не знал, но был уверен, что в данный момент каждый мират дал своей сакиа такую клятву и обязательно сдержит её. В эту самую минуту страх трансформировался в долг перед семьёй, в свирепость и жажду крови. Нам оставалось временно залечь на дно, сдерживая порыв порвать всех пришельцев, и тщательно следить за манипуляциями вторгнувшихся.
Выгрузка шла несколько дней. Ящики с оборудованием, контейнеры с провизией, материалы для временного жилья. На руинах наших городов росли, как на дрожжах, казармы для солдат, купола с разведывательными лабораториями, шатры с доступными блядями. Всё для комфорта новых жителей Ганзалеона, прибывших для укоренения и разработки месторождений бесценных ресурсов.