Доставка удостоенных

Саймак Клиффорд Дональд

– А где Генерал?

– Отправился за Юргенсом, - объяснила Мэри.

– К чему? Почему нельзя было оставить его на месте?

– Потому что так нельзя. Юргенс должен быть здесь, вместе с нами.

Пастор промолчал и уселся на свое место.

Сандра обошла костер и остановилась около Мэри.

– В темноте кто-то рыскает, - сказала она.
– Я слышала сопение.

– Наверно, это Генерал. Он отправился за Юргенсом.

– Это не Генерал. Оно ходит на четырех ногах. И Генерал не сопит.

– Какой-нибудь зверек, - предположил

Лэнсинг, отрываясь от работы.
– Они всегда шныряют неподалеку от костров. Их толкает любопытство: надо же узнать, что там творится - а может, рыскает в поисках чегонибудь съестного.

– Меня это беспокоит, - призналась Сандра.

– Да у всех у нас нервы натянуты, - сказала ей Мэри.
– Этот куб...

– Давайте пока забудем о кубе, - предложил Лэнсинг.
– Утром мы осмотрим его повнимательнее.

– Лично я не стану осматривать его повнимательнее, - заявил Пастор.
– Это порождение зла.

В круг света вошел Генерал, одной рукой обнимая покачивающегося Юргенса.

– Что это я слышал насчет порождения зла?
– громоподобно спросил он, но Пастор промолчал. Генерал осторожно опустил Юргенса на землю между Мэри и Пастором и сообщил: - Он едва ходит. Нога практически отказала. Нет ли способа уладить это дело как-нибудь получше?

– У него в колене сломалась одна деталь, а замены нет, - покачала головой Мэри.
– Кроме того, искривилось кое-что в конструкции бедра. Я смогла восстановить часть функций ноги, и только. Теперь ему поможет только костыль Эдуарда.

Генерал присел на землю рядом с Лэнсингом и сказал:

– Готов присягнуть, что когда я подходил, кто-то болтал о зле.

– Болтал, и ладно, - оборвал его Лэнсинг.
– Это неважно.

– Нет нужды, достойный педагог, - оживился Пастор, - пытаться вставать между человеком в сутане и воином. Быть может, мы разберемся и сами.

– Ладно, раз уж вы настаиваете, - согласился Лэнсинг.
– Но по крайней мере, ведите себя по-джентльменски.

– Я всегда джентльмен, - заявил Генерал, - это врожденное. Я офицер и джентльмен. Только так, эти качества неотделимы друг от друга. А наш комичный дружок...

– Я просто сказал, что куб - порождение зла, - перебил его Пастор.
– Быть может, сие мое личное мнение, но я обучен делать подобные наблюдения, а Генерал - нет.

– И где же вы выискали в нем зло?
– полюбопытствовал Генерал.

– Ну, начнем с того, что это ясно по одному только виду. Да еще эта предупредительная полоса песка вокруг сказанного куба! Люди доброй воли проложили эту полосу, и мы должны уважать их мнение. Тот из нас, кто не сделал этого, заплатил весьма дорогой ценой.

– И эта предупредительная полоса, - вставил свое слово Генерал, - прямо-таки набита западнями, одну из которых и обнаружил наш стальной друг. Но если моя интерпретация верна, то людям доброй воли тут и близко делать нечего. Если бы эти люди обладали по-настоящему искренней доброй волей - они поставили вокруг него забор. Вы, Пастор, просто

пытаетесь отпугнуть нас от него. Если что-то таит угрозу, вы навешаете на это ярлык зла, и получаете право повернуться к этой вещи задом и зашагать прочь. Я же предпочел бы пересечь полосу, но очень осторожно, пользуясь шестами, щупами и тому подобным, чтобы демаскировать и обезвредить западни. Кубе скрывает нечто эдакое, и кто-то наверняка не хочет, чтобы мы это обнаружили. Не исключено, что это факт большой важности, и лично я предлагаю не поворачиваться к нему задом.

– Это вполне в вашем духе, - огрызнулся Пастор, - и я даже пальцем не пошевельну, дабы вас разубедить. Я чувствую своим святым долгом предупредить вас, что от злых сил лучше держаться подалее.

– Ну вот, снова вы завели свою шарманку о зле! А что есть зло, позвольте спросить? Какое вы дадите ему определение?

– Раз уж вы вопрошаете, скажу: пытаться объяснить вам сие - лишь попусту сотрясать воздух.

– Видел ли кто-нибудь, что именно произошло, когда Юргенс пострадал?
– спросила Мэри.
– Сам он ничего не видел. Говорит, что его ударило, что-то сильно стукнуло, но что именно - он не видел.

– Ничегошеньки я не видел, - сообщил Пастор, - хоть и стоял там, где должен был узреть. Именно сие в первую голову убеждает меня, что мы несомненно имеем дело со злыми силами.

– Я видел, - подал голос Лэнсинг.
– Во всяком случае, мне так показалось. Я не говорил об этом, потому что сам не был уверен. Как ни странно это звучит, но я видел движение. Мелькание. Оно мелькнуло так быстро, что я до сих пор толком не верю, что видел что-либо. Даже теперь не уверен.

– Что-то я не пойму вашего разговора о зле, - сказала Сандра.
– Куб так прекрасен, что спирает дыхание. Я не вижу в нем зла.

– И тем не менее он напал на Юргенса, - возразила Мэри.

– Я понимаю. Но даже понимая это, я все равно вижу его красоту. Для меня в нем нет зла.

– Славно сказано, - одобрил Генерал.
– Так сказала наша поэтесса... Как вы себя назвали - дипломированная поэтесса?

– Совершенно верно, - негромко произнесла Сандра.
– Вы не представляете, что это для меня означает. Только в моем мире можно познать честь - почти славу - быть дипломированной поэтессой. Поэтов много, огромное множество, и все мастера своего дела, но очень немногие удостаиваются диплома поэта.

– Не могу даже вообразить подобный мир, - признался Пастор.
– Должно быть, это нечто феерическое. Наверно, там масса хороших слов, но мало хороших дел.

– Вы правы, вы не можете его даже вообразить, - подтвердила Сандра.
– Там бы вы почувствовали себя не у дел.

– А это, - подхватил Генерал, - должно поумерить ваш пыл.

Некоторое время все хранили молчание, потом Сандра сказала:

– Ну вот, опять. Кто-то рыскает вокруг огня. Я слышу сопение.

– Ничего не слышу, - откликнулся Генерал.
– Милочка, это все ваши фантазии. Там никого нет.