Доставка
Шрифт:
перекипевшей ярости, это понимание того, как все сложилось бы у Бризы, если бы ее не
отняли у нас. Мне ненавистно признавать, что ей было лучше без нас. Ей было лучше с ними.
Это частная больничная палата. В ней больше цветочных композиций, чем в цветочном
магазине и достаточно воздушных шаров и открыток, чтобы заполнит все пространство. Я
стягиваю вниз хирургическую маску и медленно двигаюсь к ней.
Ее глаза открыты и она застенчиво улыбается мне. Она бледная и слишком
я чувствую свирепое желание защитить ее.
– Мойзес, - говорит она губами. Но звук едва ли громче шепота.
Я сажусь на стул рядом с ней и беру ее хрупкую руку в свою. Я наклоняюсь вперед до
тех пор, пока мой лоб не прикасается к тыльной стороне ее ладони.
– Бриза, - говорю я. Но это похоже на сдавленное рыдание. Ее брови приподнимаются
от удивления, но затем ее лицо озаряется улыбкой. Конечно. Она не знает это имя.
– Ана
Мария, - говорю я.
– Мы звали тебя Бризой.
– Мне хочется плакать и выплеснуть все это. Но
я не позволю себе сломаться перед ней. Она заслуживает моего контроля. Речь идет о ее
выживании, а не о моем горе из-за ее потери в первый раз.
– Зови меня, как тебе нравится. Спасибо, что пришел, - говорит она, ее лицо снова
светится. Улыбнувшись еще раз, она расцветает не смотря на ее болезнь. Она берет мою руку
и держит в своей руке.
Я помню запах ее кожи. Помню, как я держал ее крохотное тельце в своих руках, когда
оно тряслось от голода, часами держал ее, пока она не становилась красной и не покрывалась
пятнами от сильного плача. Помню, как целовал ее темя, шепча, что мама уже идет, что скоро
нас обоих накормят. Помню, как меня накрывало облегчение, когда она изматывала себя и
засыпала, а ее крохотная головка утыкалась в изгиб моей руки. Помню, как защищал ее от
дурного нрава, защищал даже от нашей матери, когда это было необходимо.
Больше всего остального, я помню, насколько было ужасно больно, когда они забрали
ее, как мои руки когда то болевшие от того что я долго держал ее, болели от того, что ее не
было. Как невыносимо нести эту боль в сердце шестилетнему ребенку. Как мне пришлось
пить ее молоко, когда ее заставили оказаться в руках другой матери. Вероятно рыдая из за того
молока, которое я потреблял. Молока моей матери, токсичное и с чувством вины, но в тот
момент оно было необходимым эликсиром.
– Я каждый день скучал по тебе, - говорю я, со слезами, скатывающимися по моему
лицу. Я так сильно не плакал с того дня, как ее забрали.
Она вытирает мои слезы кончиками пальцев. Ее указательный палец опускается и
задевает мою переносицу. Она пробегается по ней кончиком пальца сверху вниз, улыбаясь
сквозь собственные слезы.
– Смотри,
– И одинаковые почки, - говорю я, пытаясь пошутить. Но она серьезно смотрит на
меня и делает глубокий вдох.
– Ты не обязан делать это.
– Конечно, обязан. Ты моя сестра.
Это влечет за собой объятия. Она садится и быстро двигается ко мне, несмотря на то,
что я вижу насколько она слаба. Руками, обхватив мою шею, она крепко сжимает меня.
– Я люблю тебя Мойзес. Спасибо, что спасаешь меня.
Я ошеломлен моментом. Это Бриза, живая и дышащая, которая выросла и стала
реальным человеком. Ребенок, которого я поддерживал всем, что имел, пытаясь защитить ее.
Если сейчас я смогу спасти ее, я снова смогу любить ее. Мне не хватало этой части последние
пятнадцать лет. Возможно, взяв часть себя и отдав ее ей, я наконец-то смогу почувствовать
себя полноценным человеком.
Я наблюдаю, как она засыпает, как делал это раньше, когда мы были помладше. Как
только сон овладевает ей, она отпускает мою руку. Я смотрю на ее руки, молча вспоминая, насколько сильной была ее хватка, когда она была крошкой. Заходит медсестра и говорит мне, что меня ждут. Мне уже тяжело снова покинуть ее.
Доктора проводят меня через череду тестов, чтобы проверить готов ли я к операции.
Когда наконец-то все заканчивается и процедура назначается на завтрашнее утро, я
направляюсь в комнату ожидания, чтобы найти Лану. Она свернулась калачиком, прижав
колени к груди. Рядом с ней лежит книга и кажется она спит. Моя любовь становиться еще
сильнее, делая мои ноги ватными. Моя любовь к Лане - это бурлящий океан, разрывное
течение, и чем больше я сопротивляюсь ей, тем глубже она поглощает меня. Я кладу руки на
ее плечи и ее голова дергается, ее глаза, моргая, открываются и ищут мое лицо. На ее щечках
два красных пятна в том месте, где они соприкасались с ее коленями. Она все еще носит мое
кольцо. Я облегченно вздыхаю.
– Все в порядке?
– она спрашивает меня.
– Да. Все идеально.
Глава 33
Лана
Мне бы хотелось, чтобы мы могли вызвать такси, но Мирамонтес настояли, чтобы мы
взяли их машину и охрану. К счастью Мо отговорил от вечеринки с ночевкой и мы получили
комнату в гостинице. Это мой последний шанс, прикоснуться к цельному телу Мози. Моя
последняя ночь с его почкой.
Он рассказывает мне о Бризе и их моментальной связи. Что, когда он держал ее в своих