Достигая Прозрения
Шрифт:
– Ч-черт!
Он принялся вытирать их, но забыл поставить бутылку на столик. Розовая, ядрено пахнущая жидкость хлынула прямо ему на живот и медленно, впитываясь в штаны, стекала на пол.
Но господину Красту было уже не до этого. Он, не отрываясь, смотрел в трехмерник.
"Нет! Не может быть!"
Он не мог поверить своим глазам. О такой удаче нельзя было и не мечтать. Журналисты, те, что не сумели попасть внутрь лаборатории, довольствовались съемками снаружи. И вот в кадре мелькнуло знакомое лицо – белые волосы, высокие скулы, высокомерный взгляд…
Никто больше не обратил бы внимания на
После того злосчастного пожара в "Скользком логове", Краст заполучил копию полицейского дела и досконально изучил его. Он узнал этого человека. Он ненавидел его даже больше чем Марбаса, больше, чем кого-либо на свете. Нэйб!
"Что этот мерзавец там делает?! При чем он тут?! – дрожащей рукой Краст тер мгновенно вспотевший лоб, даже не замечая, что размазывает по лицу липкое вино. – Срочно надо протрезветь! Марбас за все ответит, но поймать виллирианца намного важнее! В порошок сотру! Обоих!"
Он соскочил с кресла, но ноги подкосились, и он упал. Сделав пару шагов на четвереньках, Тобри поднялся и, пошатываясь, поспешил в ванную комнату.
– А-а-а! – он не вписался в дверной проем, но это его не остановило.
Держась за расквашенный кровоточащий нос, господин Краст включил холодный душ.
– Вот скажите мне, друзья мои, что помогает нам выжить? – Иван Никифорович поправил очки и выжидающе уставился на Люма и Рафхата.
– Сила и желание жить! – не раздумывая, ответил Рафхат. – Это знают даже дети. Потому что те, кто не понимал этого, не успел оставить потомства. К чему эти странные вопросы, профессор?
– А ты что скажешь, Люм? – Иван Никифорович не ответил и, хитро прищурившись, посмотрел на ронга.
– А… а я не знаю… если жить на болоте, то хорошо бы научиться ловить репинутов… – Люм шумно вдохнул воздух и прожевал что-то невидимое. – А так…
– Эх! Беда с вами, как дети малые, – вздохнул профессор. – Вот взять, например, талраков. Вы, – он повернулся к Рафхату, – вы живете общинным строем. Ваша сила в единстве. Так ведь?
Рафхат не понимал, к чему клонит этот странный землянин, поэтому молчал.
– А теперь представь, что каждый талрак начнет беспокоиться только о собственном благе. Что мы в итоге получим?
– Ничего мы не получим. Это невозможно.
– А вы, – теперь профессор обращался к Люму, – вы сумели дать отпор талракам, а ведь они намного превзошли вас в техническом прогрессе. И все благодаря чему?
– Профессор, прекратите говорить загадками! – Рафхат отчего-то помрачнел и говорил прерывистей обычного. – К чему все это?
– Вот! – торжествующе поднял палец Иван Никифорович. – Вижу, один из вас уже догадался.
– О чем? – Люм обиженно посмотрел на Рафхата. – Причем здесь мы? Ну не выжили бы талраки – и хорошо! Никто не задумал бы осушать прекрасные болота Тильдора!
– Ага, а если бы все ронги сгнили поодиночке в своем ядовитом болоте, никто не мешал бы сделать эту гиблую планету пригодной для жизни, – буркнул Рафхат.
– Прекратите! Как вы не понимаете?! Ронги – дети Тильдора, а талраки – дети Талракеша. Но и ронги и талраки, и земляне, и все прочие расы – дети Вселенной.
Профессор разгорячился. Он вскочил и, оживленно жестикулируя, зашагал по каюте.
– А как, скажите, может выжить народ, когда брат идет на брата? Ненависть способна лишь уничтожить все, что уже было создано. Вам, мои дорогие Рафхат и Люм, судьба предоставила уникальный шанс достичь взаимопонимания. Вы существуете в чужих телах, неужели это не помогает вам понять друг друга? Да ведь это не просто подарок судьбы, это ее прямой указ! Вы должны примирить свои народы!
– Профессор! – забулькал Рафхат, размахивая щупальцами. – Да вы посмотрите на нас! У меня был выбор: или отправиться на казнь или выполнить задание смертника, а Люм… Люм – просто дурак! Кому мы нужны? Что мы можем?!
– Ошибаетесь, мои дорогие, очень ошибаетесь, – Иван Никифорович вдруг успокоился и вновь хитро прищурился. – Ничто не происходит просто так. Я знаю… я чувствую, все мы здесь не случайно. И вы сумеете принести мир вашим народам, если поймете, что не так уж сильно отличаетесь друг от друга.
– Знаешь… – задумчиво проскрипел Люм, -… а мне нравятся твои жвала. Репинутов ловить удобно…
Бронированный флаер тяжело лавировал в вечернем потоке машин. Не так давно управление полиции получило партию новеньких бронированных штурмовиков. Сначала генерал за казенный счет оснастил одну машину мощным оружием, а затем списал, как поврежденную на учениях. О-па, и легким движением руки в личном владении начальника полиции оказался чудесный боевой флаер! Генерал всегда заранее чувствовал, когда его драгоценной заднице грозила опасность…
Марбас брезгливо обвел взглядом семерых громил в салоне. От них здорово воняло потом и чем-то еще. Генералу казалось, что грязью и нищетой, хотя на самом деле, это был запах перегара и дешевой еды.
Генерал спешил на встречу с новым партнером. Многое в случившемся за этот день, казалось странным. Тобри Краст никогда не интересовался наркобизнесом. Но с другой стороны – это огромные деньги, а жадность главы профсоюзов широко известна. А уж связей у него!.. С какой-то стороны, он – куда более интересный партнер, чем Кха Грат. У генерала даже дух захватывало от перспектив. Но с другой стороны – Тобри Краст – темная лошадка, поэтому пришлось взять с собой на деловую встречу проверенных людей и надеть броню.
– Помните, – улыбнулся генерал Марбас, – моя жизнь – ваши деньги! – он погрозил головорезам пухлым пальчиком.
– Само собой, босс!
– Да когда мы вас подводили?! – шумно возмутились те.
Генерал уставился тяжелым взглядом на сидевшего в дальнем конце сержанта, того самого, что упустил Лиа Ланш на Иле:
– Да было дело, было…
Между тем, флаер приближался к месту встречи. Складские ангары на задворках старого космопорта. Здесь до сих пор хранили дешевые товары. Место тихое, где никому ни до чего нет дела.