Достояние леди
Шрифт:
– Вы очень щедры, Ваша светлость, но при всем почтении к вашей семье мы не можем принять этот дар. Помочь вам – наш долг. Поверьте, вы нам ничего не должны.
Маленькая китаянка решительно посмотрела на княгиню, давая понять, что это ее последнее слово. Тарик молча закрыл футляр и протянул его Софье.
– Вы меня неправильно поняли, Хан-Су, – проговорила княгиня. – Это вовсе не плата. Я буду рада, если вы примете от меня этот подарок.
Хан-Су низко поклонилась:
– Вы оказали нам честь, Ваша светлость.
На следующую ночь беглянки отправились в Алупку. Мисси и Софья ехали на ослах, а рядом шел Тарик, неся на руках Ксению-Азали. Через плечо у него висела винтовка, а на бедре –
Через некоторое время лодка с беглянками на борту снялась с якоря и взяла курс на Турцию. Тарик и Хан-Су каждый день молились за княгиню Софью и ее внучку. Они надеялись, что Всевышний защитит их от опасностей. Со своей стороны Тарик Казан и его жена сделали все, что могли. Они радовались, что помогли последним из рода Ивановых покинуть Россию, но радость эта омрачалась одним обстоятельством: они знали, что больше никогда не увидят этих людей.
ГЛАВА 9
Стамбул
Через год после того, как Мисси и ее спутницы благополучно покинули Крым, большевики ввели в горные леса дополнительные войска и стали планомерно уничтожать последние очаги сопротивления. Тарик понял, что не сможет победить в этой неравной борьбе. Под покровом ночи вся его семья погрузилась на утлое суденышко, пришвартовавшееся у того же алупкинского причала, и отправилась в Турцию. По прибытии в Константинополь мудрая Хан-Су действовала по своему плану. Вместо того, чтобы немедленно отправиться на городской базар и продать первому встречному скупщику бесценное колье—такой поступок таил в себе по крайней мере две опасности: колье могло быть узнано агентами ЧК; едва ли его удалось бы продать хотя бы за полцены, – она потихоньку передала драгоценность своим родственникам в Гонконг. Родственники Хан-Су смогли выгодно продать колье, и вскоре семья Тарика получила довольно крупную сумму денег.
Именно Хан-Су пришла идея вложить вырученные деньги в покупку небольшого грузового судна. Кораблик совершал рейсы по Средиземному морю, везя на Запад специи, шелка, ковры, изделия из серебра и меди и возвращаясь с необходимыми для национальной промышленности машинами, станками, а порой и оружием… Вскоре суденышко окупилось, но Хан-Су убедила мужа не спешить тратить деньги. Долгое время семья Казанов ютилась в жалкой хибарке на вершине одного из холмов неподалеку от перекинутого через Босфор Гадатского моста.
Через некоторое время судоходная компания Казана, состоявшая из одного-единственного корабля, стала процветать. Было наконец куплено второе грузовое судно – новее и мощнее, чем первое, и позволившее совершать более длительные рейсы. И турецкие, и иностранные предприниматели вскоре поняли, что на Тарика Казана можно положиться – ни разу их груз не пропадал в пути. Маленькая судоходная компания стала за несколько лет символом честности и надежности. Тарик покупал новые корабли, открывал новые рейсы, а рачительная Хан-Су следила за тем, чтобы вырученные деньги не тратились впустую. Уже через пять лет у Казана была целая торговая флотилия. Так были заложены основы судоходной империи Тарика Казана.
Через десять лет после переселения из Крыма Казаны стали одной из богатейших семей Турции. Они купили прекрасный летний дворец – яли – в Еникёе, на европейском берегу Босфора. Роскошный сад был наполнен ароматом жасмина и лимонов, в фонтанах журчала прозрачная вода, с утра до вечера слух хозяев яли услаждали чудные птицы.
Когда корабли Тарика проходили по Босфору мимо дворца хозяина, капитаны приказывали поднять все флаги и включали
Но, сделавшись богатейшим и известнейшим человеком в Турции, Тарик Казан никогда не забывал, кому он обязан своим процветанием.
– Если бы не семья князя Иванова, – часто повторял Тарик своим домочадцам, – Казаны до сих пор влачили бы нищенское существование. Основа нашего благосостояния – их бриллиантовое колье. Где сейчас Ивановы? Одни умерли своей смертью, другие погибли от рук убийц, третьи рассеялись по лицу Земли… Встретимся ли мы еще? Это никому не известно, но, как бы то ни было, каждый из рода Казанов обязан до конца жизни помнить, что верность Ивановым – наш священный долг. Когда я умру, я завещаю вам, дети мои, помнить об этом. А вы завещаете это своим детям. Запомните: пока существует на земле род Казанов, должна сохраняться и память о роде Ивановых…
В жизни Тарика было одно большое огорчение: в возрасте одиннадцати лет его любимый сын Михаил упал и повредил себе правую ногу. Тарик обращался к лучшим врачам Стамбула, посылал за специалистами в Европу – увы, Михаил на всю жизнь остался хромым. Желая как-то компенсировать этот недостаток, мальчик с утра до вечера занимался физическими упражнениями… К двадцати годам у него было атлетическое телосложение, и, когда он проезжал на своем любимом коне по улицам Стамбула, жители невольно прижимались к стенам – казалось, в город с триумфом въезжает воин из свиты Чингисхана. Михаил был отличным стрелком. Он очень любил охоту. Дочери Тарика вышли замуж и родили детей. Семья Казанов стала еще больше. Когда все домочадцы собирались за столом в яли Тарика, душой компании неизменно был Михаил.
Все больше и больше времени утекало со времен бегства из России, но Тарик по-прежнему напоминал детям и внукам об их долге перед Ивановыми.
Михаилу исполнилось двадцать два года. Характером он вышел в отца – гордый, вспыльчивый. Хан-Су поняла, что настала пора женить сына. Она даже выбрала невесту.
Рефике было восемнадцать лет. Ее родителями были богатый турецкий банкир и парижанка. От отца девушке достались красивые карие глаза, а от матери – белокурые волосы. Она успела получить хорошее образование, да и вообще от рождения была очень неглупа. Родственники говорили, что у Рефики сильный характер, и именно это в первую очередь привлекало Хан-Су: она знала, что мужчинам из рода Казанов нужны именно такие жены.
Хан-Су решила познакомить молодых людей. Смотрины невесты были назначены на теплый летний вечер. С Босфора дул легкий ветерок, в саду пели птицы, журчали фонтаны. Рефика – на ней было платье из легкого зеленого шифона и усыпанный драгоценными камнями пояс, подчеркивавший стройность ее девичьего стана, – сидела на диване между своими родителями, застенчиво поджав ноги. Тарик пристально смотрел на девушку. Все ждали, когда же наконец придет Михаил. Дочери Тарика предлагали гостям сладости, их мужья вели светский разговор с отцом Рефики… Хан-Су вежливо улыбалась, извиняясь за опоздание Михаила. С огромным трудом удавалось ей сохранить спокойствие – она-то прекрасно знала, что сыну была глубоко противна сама мысль о сватовстве. Наверняка он засиделся сейчас у своей любовницы, для которой снимал квартиру в старом городе. Знала Хан-Су еще одно: Михаил хотел явиться с опозданием, чтобы Рефика увидела, как он входит в дом, чтобы она сразу заметила, что потенциальный жених – калека.