Достойны ли мы отцов и дедов
Шрифт:
— Может, все-таки стоит договориться? Вроде как люди идейные.
— Чтобы договариваться, надо иметь какие-то позиции в том регионе.
— Сергей, давай не будем впадать в уныние. Что ты предлагаешь?
— Надо подключать вояк.
— Глупо. С какой такой радости? Они же обгадят все, и в результате придется накрывать Крым ковровым ядерным ударом.
— А зачем всех-то подключать? У них несколько атомных подводных лодок до сих пор в Атлантику ходят и что-то там такое перевозят. И есть у меня пара кандидатур, которых можно привлечь, и через них такую лодочку
— А это идея.
— Вот и я про то. ТЫ санкцию даешь на операцию?
Директор замолчал, обдумывая ситуацию.
— Говоришь, времени у нас мало?
— Да. По всем прикидкам, они готовят исход. Надо успеть.
— Хорошо, Сергей, считай, санкцию ты получил…
— Сегодня же запущу механизм. Я на всякий случай давно держу этот вариант.
— С чего бы это?
— Опыт предков. Раз дороги и воздух для нас закрыты, будем пользоваться морскими путями. Вот АПЛ в этом отношении самое интересное.
— Ты мне про это не говорил.
— Это так, на уровне предварительной разработки. Но меня волнует другое…
Директор потер переносицу и, устало откинувшись на спинку дивана, спросил:
— Что еще?
— Аварийно отключить портал можно было и дистанционно. При тщательном изучении материалов стало ясно, что кто-то заблокировал эту функцию, хотя дежурный офицер попытался аварийно отключить.
— Ого, и ты молчал?
— Да сам осторожно разбирался. Это, конечно, фантастика, но кто его знает, если глубже копнуть, то открываются интересные расклады, и весьма неприятные для нас.
— Думаешь, кто-то сумел леваком выйти на немцев в сорок первом и с ними договориться?
— А как все объяснить? Налицо явно выраженный саботаж.
— Поэтому ты и решил, что установку будут восстанавливать именно на тридцать седьмом объекте?
— Да. Среди специалистов я туда отправлю следственную группу, пусть покопаются. Уж слишком немцы целенаправленно в наш портал пошли без должного удивления. Хотя уже сейчас можно делать весьма неприятные выводы.
— Ну давай, серый кардинал, как тебя за глаза называют, расстраивай.
— Вывод один. Тот, кто попытался слить бункер немцам, не входил в круг посвященных, и даже не являлся сотрудником охраны — там все знали про получасовой период работы портала. Значит, это кто-то из города, случайно узнавший и сумевший по крупицам собрать информацию, завербовать людей и провести акцию, проинформировать немцев.
— И кто же это такой верткий?
— Семьдесят процентов, что это генерал Растопов.
Директор молча наблюдал за своим другом, потом не выдержал и спросил:
— Ты уверен?
— До конца нет, и есть вариант, что это кто-то со стороны хотел просто уничтожить установку. Но этот кто-то так или иначе входит в верхушку власти на тридцать седьмом объекте. Генерал и его зам вполне подходят на эту роль.
— Поэтому ты им и поручил строить новую установку?
— Конечно. Пусть стараются, пусть продвигают своих людей на руководящие должности, а мы понаблюдаем. Время есть.
— Н-да,
— Мне под боком второй генерал Калугин не нужен, и карать за предательство будем жестоко…
Глава 7
Сводная рота, которой командовал мой новый знакомый и в которой я теперь числился кем-то вроде проводника, за пару часов до рассвета вышла из леса и двумя редкими цепями пересекла открытое трехкилометровое пространство и снова исчезла в лесном массиве. Мы осторожно и скрытно продвигались к сожженной деревне, когда вернулся боец из передового дозора и доложил, что в лесу они встретили группу красноармейцев, которые идут от переправы и должны атаковать в тыл успевший окопаться немецкий батальон, перегородивший дорогу. Так постановил полковник, который решил организовать людей и попытаться с боем вывести их к своим. Вполне логичное решение, организованно прорвать оборону немцев и открыть единственную дорогу, по которой в нынешних погодных условиях только и можно провести всю эту ораву, собравшуюся у моста, пока противник не успел сформировать непрерывную линию обороны.
Лекарства, которыми я накачался перед выходом, все еще действовали, но все усиливающаяся боль в ноге и шум в голове давали понять, что в ближайшее время меня ждет явное ухудшение состояния. Благодаря моим указаниям, рота, получившая пополнение, вышла на исходные рубежи. Когда на востоке забрезжил рассвет, была дана команда на атаку.
Под присмотром двух бойцов, которых мне выделил капитан, примостился возле дерева на кромке леса и, достав СВУ, взял на прицел позицию пулеметчиков, которые реально могли осложнить жизнь красноармейцам. Один из них, седоусый дядька лет пятидесяти с черными артиллерийскими петлицами, одобрительно засопел, и я, повернувшись к нему, коротко спросил:
— Артиллерист?
— Так точно, товарищ капитан.
— Скорректировать огонь сможешь?
— Это как?
— Берешь бинокль, говоришь цель, ориентир, смещение. Кого выбирать знаешь?
В рассветных сумерках я увидел довольную улыбку.
— Так точно. Офицеров противника.
— Нет, сначала пулеметчиков, расчеты зенитных орудий, а потом и за офицеров приняться можно. Понятно.
Взяв протянутый бинокль, дядька согласно кивнул и, чуть повозившись с настройкой, шепотом ответил:
— Готов, товарищ капитан. Ориентир отдельно стоящее дерево. Вправо пять, пулемет. Расчет два человека.
Поводив стволом, в сумерках увидев искомую цель, аккуратно довел маркер прицела на грудь бодрствующего немецкого пулеметчика. Все вокруг для меня стало серым и неинтересным, кроме этого гада в каске, который потягивался и зевал и время от времени тер глаза.
Наши бойцы, как тени, вышли из леса и молча, без криков и матов, как это принято, рысцой пошли в атаку, все больше и больше набирая скорость, стараясь успеть преодолеть свободно простреливаемое пространство, где они были как на ладони у немецких пулеметчиков и расчетов скорострельных малокалиберных зенитных орудий.