Достойный наследник

Розенберг Джоэл

В его годы Карл поступил бы точно так же: переодеться бродягой, освободить Вернима и отпустить его на все четыре стороны. Просто и элегантно.

Единственный недостаток этого плана: он не сработает. Слишком многие видели, как потрясен был Томен, когда Верним ответил ему на оглашении приговора. Верним уже показал, что не умеет держать язык за зубами; он проговорится.

Не выйдет.

– Есть еще одна возможность. – Томен опустил ладонь на рукоять меча. – Мы можем решить все между собой, государь.

– Шевельнись – и ты мертвец,

Данагар, – заметил Карл, краем глаза уловив движение. И снова повернулся к Томену. – Ты думаешь, что одолеешь меня? Серьезно?

Дар мечника Томен унаследовал от отца – так же, как суровое умение спокойно смотреть правде в глаза.

– Нет. Не думаю, чтобы мне удалось хотя бы поцарапать тебя. Но…

– Так, может, ты думаешь, что будет лучше, если умрете вы оба – и Верним, и ты? Кто выиграет от этого, Томен, кто выиграет? – Глядя юноше прямо в глаза, Карл ногой ударил его в пах. Томен согнулся, задыхаясь. Карл схватил его и развернул.

– Хивар, в драке нужды нет, – сказал он, опуская стонущего молодого барона на землю. – Он не пострадал.

Долгое молчание, потом – голос из темноты:

– Да уж, лучше вам ему не вредить.

– Говорю же: он в порядке. Правда, на лошади ему какое-то время ездить будет трудно, но в остальном – нормально. – Карл кивнул Гартэ. – Постереги барона. Свяжи его: отпустим, когда проедет повозка. Он вернется с нами. Я позабочусь о его безопасности, Хивар. Слово.

– Ладно, – донеслось из тумана. – А я?

– А ты, старина, убирайся отсюда. Ты никогда здесь не был, и ничего этого тоже не было.

Гаравар согласно кивнул. Томен, пересилив боль, выдавил:

– Почему?

– Никогда не грози мне, Томен, – сказал Карл, – это невежливо.

Потому что, подумал он, ответственность за повешение Вернима – на мне. Ты еще не готов к этому. Ты хотел очистить свою совесть, подставившись под мой клинок. Я очищу ее за меньшую цену.

Это мой долг, Томен – перед тобой, твоим отцом и братом.

– Потому что я – император, – проговорил Карл Куллинан. – И чем крепче ты это усвоишь, малыш, – тем лучше.

Глава 8: БЛАГИМИ НАМЕРЕНИЯМИ…

Я герой, но с ногами труса. Я герой от пояса вверх.

Спайк Маллиган

Если бы не погода, атака, которой командовал Уолтер Словотский, прошла бы как по маслу.

В коммандо Уолтера (он настоял на верном употреблении этого слова: оно обозначало отряд в целом, а не каждого члена отряда в отдельности) вошло всего десятеро; десять против семнадцати всадников работоргового резерва – шансы не велики.

Но кое-что эти шансы уравнивало. Эйя, по словам Лу, была лучшим в Приюте стрелком; Брен Адахан худо управлялся с пистолетом,

зато мечником был – куда там Уолтеру! – да и с арбалетом тоже был неплох; к тому же он – самое главное – был опытным бойцом; он успел пролить кровь еще в Холтун-Бимской войне.

Шестеро из оставшихся были рекомендованы Даэррином, причем новичками оказались лишь двое, и один из них был лекарь, который, помимо оружия, прихватил еще бинты и бутыль с бальзамом.

Десятым Даэррин назвал было Джейсона, но Уолтер не согласился. Маленькая хитрость: куда лучше отправить Джейсона с отрядом, который должен перехватить вражью разведку – дело это выглядело почти что синекурой.

Нет, десятым у него был не Джейсон. Десятым у него был Ахира. Всю свою жизнь они были друзьями – и большую часть этой жизни напарниками. И в битве, и в дни мира то, что Ахира рядом, давало Уолтеру уверенность в победе. Как бетонная стена при игре в баскетбол: мяч отскочит. Точка.

И все же, учитывая, что задачей было положить семнадцать работорговцев и не потерять ни одного приютского бойца, все надо было проделать в одно касание. Их пистолеты уменьшат перевес врага; веревка в руках Уолтера сведет его почти к нулю.

А еще есть такая вещь, как внезапность.

Именно поэтому тактикой занимался Уолтер, а не Ахира.

Кроме того, Ахира был его тактическим резервом. Давным-давно, в лагере подготовки офицеров запаса, Уолтеру объяснили, насколько необходимо иметь этот резерв; это было тем единственно дельным, что Уолтер вынес из своей двухнедельной военной службы.

Капля дождя угодила ему прямехонько в левый глаз, он быстро смахнул ее – но глаз все равно болел.

Помощи от погоды ждать не приходится: перезаряжать на дожде трудно.

Как и раньше, основной караван прошел и скрылся за поворотом, а о замыкающих не было ни слуху ни духу. Вдоль тропы дул ветер: предвестие скорой грозы.

Уолтер бесшумно обогнул поворот и подождал, пока работорговцы не отойдут так далеко, что не услышат, как он тихо окликнет Эйю и Брена.

От дальних вспышек молний и раскатов громов у него по спине ползли мурашки.

– Эй, парочка, – прошептал он, выходя на тропу и похлопывая по мотку свитой из кожи веревки. – За дело.

Первые капли дождя пробили кроны; Брен Адахан припал на колено подле дерева и легко выпрямился – с Эйей, стоящей у него на сложенных чашкой ладонях. Уолтер бросил ей конец веревки.

Девушке понадобилась лишь пара минут, чтобы обвязать ствол веревкой; она легко спрыгнула на тропку, и они с Бреном повторили то же самое по другую ее сторону.

– Готово, – сказал Словотский. – Теперь надо просто…

Впереди раздались выстрелы.

Слишком рано!

Паника затопила Уолтера ледяной волной; дождь усилился, твердые капли бились о его грудь. Нырнув под лесной полог, он услышал чей-то резкий шепот:

– Все по местам; не стрелять, – и понял, что шепот этот – его.