Достучаться до Небес
Шрифт:
— Колёса? — хмыкнул я.
— Колёса, ловушки коллективные — всё это неважно, Жор. Они не делали орудия, а использовали существующие в природе. Ну, плоды рук людей для них — тоже часть природы, а они её не изменяют, а приспосабливают.
— Ну, в общем, хорошо, согласен, — признал я аргументы. — Но эти, Свет, точно изменяют! — кивнул я в сторону селения за холмом.
Ну, увидев эту деревушку “Чёрные Хрюны”, мы после поражённого осмотра немного спустились вниз по холму.
— Эти — да, сложно спорить. Вот только… ты загон видел?
— Не припомню, — честно ответил я.
— Значит, не тот ракурс.
— Из людей? — уточнил я, на что Светка кивнула. — Дела-а-а… Но тут тоже изменение природы, как ни крути. И что, эти хряки свинские людей жрут?! Пусть даже мутантов?!! — начал заводиться я.
— Не кричи! — зашипела Светка, причём нужно признать — по делу. — И вряд ли жрут. Скорее — эксплуатируют, — хмыкнула она. — Но да, тоже признак разумности. Просто Жор, даже такие землянки — трёхпалой клешнёй-копытом не построишь, даже с пастью впридачу. И татуировки.
— Какие? — удивился я.
— Как какие? Они же все в татуированных цветах! — удивилась в ответ Светка.
— Эммм… блин, а я думал, так прилипли-присохли, — с некоторым смущением озвучил я. — В голову не могло прийти, что мало того, что свиноты, так ещё и уголовники-рецидивисты, — хмыкнул я.
— После 2014 татуировки не только бандиты делать стали. Да и раньше не только они делали, насколько я знаю.
— Да, водоплавающие такое любили, — признал я. — Да и на Нитронске тоже находились любители. Ругали их жутко, на собраниях прорабатывали, — ностальгически улыбнулся я. — Так, ладно. Выходит — эти свиноты разумные. А наши, из центрального Союза — не очень.
— По-моему — так. Хотя я бы очень хотела проанализировать их речь, Жор. Точно определиться, да и просто интересно: первый разумный вид, не искусственно созданный, кроме людей!
— Ну, в определённом смысле — искусственно созданный. Генетики, селекционеры, генетический ключ. Вот Бейго наш — вполне разумен, — отметил я.
— С искусственными ограничениями и жёсткой биолого-психологической программой, — уточнила Светка. — То есть, ты — против?
— Я не против, я уточнил. А так, почему нет? Воевать со свининой мы не собираемся. Ты же просто послушать их хочешь? — уточнил я, на что подруга кивнула. — Тогда давай так. Мне, вообще-то, тоже интересно, между прочим, — честно уточнил я. — И если четверорукие там в рабстве… Ну, посмотрим, в общем, — не стал я сразу рубить сплеча. — Давай возвращаться к Вездетанку. Я доработаю звукоуловители, вернёмся сюда. И послушаешь. До вечера, я думаю, тебе времени хватит, а там — уезжаем. И с утра всё-таки поохочусь.
— Отлично, — кивнула Светка.
Направились к Вездетанку, отойдя от холма почти бегом. Мне ведь на самом деле было интересно, о чём там пятачки эти перехрюкиваются, да даже Бейго интересно было, по-моему.
Глава 26. Палёный зад
В Вездетанке я быстро соорудил усилитель и внешний рупор-приёмник звука. Даже зачернил металл, чтоб не бликовал. Прихватил пару перископов — ну, чтоб нам при наблюдении физиономиями своими перед пятачками не мелькать, но тут меня с жалобно-умильным видом за штанину подёргал Бейго.
— Так… а, сделаю, Бейго, — улыбнулся я псу.
Интересно
— Мопс, — перед самым выходом задумался я.
Просто только пришло в голову, и молодец Бейго, что меня остановил, а то мог не подумать. В этой свинской деревушке несколько сотен пятачков. И вон, Светка говорит, людей-мутантов в загоне держат. В общем, то, что они разумны — повод, чтобы их не есть. Ну, если совсем всё хреново не будет, и с голоду не начнёшь помирать. В таком состоянии и осьминога съешь, и даже краба жуткого какого-нибудь. С мучениями и прочим, но съешь, голод, он — не тётка.
Но разумность — совершенно не обязательно миролюбивость. А свинина здоровенная, клыкастая, и её много. И если пятачки нас заметят — могут и свинствовать начать, вплоть до попыток нас убить. Так что, благо расстояние позволяло, выдал я перед выходом Мопсу ЦУ: быть готовым к тому, чтобы рвануть Вездетанком по команде к нам, свинину всяческую всем установленным оборудованием изводя. Ну и ближайшие сосны поспиливать, в нашем направлении. Заготавливать промышленными масштабами их некому, так что со временем новые вырастут. Хотя и не самый красивый подход выходил, конечно.
А после выдвинулись мы, всё так же почти бегом, к наблюдательному холму. Заняли позицию, стали наблюдать, а Светка ещё и слушать.
И да, заметил я загон, причём не один, а несколько. Хотя загонами они являлись весьма условно. Четверорукие мутанты по кронам деревьев на зависть любой обезьяне скакали, а тут — пара жердин и кривоватые подпорки, удерживающие крышу из сухой травы и листвы. В общем — чёрт знает, какую роль некогда бывшие людьми занимали в свинском социуме, но ролью этой они не тяготились. Ну и вряд ли их жрали и совсем уж жестоко эксплуатировали, ничего не давая взамен. Убежали бы, гарантированно. А так, как есть — сидели себе спокойно, делами своими занимались (в большинстве своём — не самыми аппетитными, даже не поймёшь, то ли триба дикарей, то ли стая обезьян).
Так что глазеть на четвероруких прекратил и стал наблюдать за свинотами. И Светка была права: на чёрно-серой, лоснящейся шкуре практически каждой свиньи были именно татуировки! Причём не чёрно-синие, а разноцветные, довольно яркими красками. Я бы даже за рисунок принял, но буквально у меня на глазах здоровенный хрюн стал чесать изукрашеный какими-то яркими узорами бок об сосну. Долго чесал, с наслаждением на свинской морде, похрюкивал, небось, от удовольствия. Даже самому почесаться захотелось…
В общем, слой шкуры хрюн об сосну счесал точно, и будь картинки краской — счесались бы и они, гарантированно. А тут, когда свинот повернулся и стал чесать другой бок, картинки только ярче стали.
А в остальном — ходили по улицам, перехрюкивались друг с другом. Несколько свинот даже что-то мастерило, далеко, не понять, но уже виденным мной в электрозрении способом: один хрюн пялился на передние копыта другого, нахрюкивая, что делать. А потом выхрюкали пару четвероруких. которые с видимой неохотой припёрлись, но сделали что-то руками со свиной поделкой.