Достучаться до Небес

Мамбурин Харитон Байконурович

— Это… Не понимаю я, Жора. Центр советской космонавтики ДОЛЖНЫ были бомбить, как бы не посильнее Москвы.

— Должны, — кивнул я.

— И еда из радиоактивного озера-могильника…

— Ну вот как есть. Приедем — узнаем, Свет.

— Только, Жора… Не хочу тебя расстраивать, но лучше сейчас. Будь готов к тому…

— Что на орбиту не попасть, никак, — невесело хмыкнул я.

— Да, Жора… Ты чего это мне фигу тычешь?! — возмутилась Светка.

— А то, что я на орбиту ПОПАДУ. Расконсервирую Нитронск. Начну приводить жизнь в порядок, — размеренно

выдал я. — Лифт — есть. Энергоконвертор — есть. Но даже это — мелочи, Свет. Пусть всё к чертям сломано — всё равно на орбиту мы попадём!

— Ракету соберёшь? — фыркнула Светка.

— Нужно — соберу. Чёрта с два куда улечу, конечно, — признал я.

— И?!

— Лифт, Света. Энергожгут с Нитронска направлен на землю, он функционален. Буду разбирать Вездетанк, строить СВОЙ орбитальный лифт! — заявил я.

— Это вообще — возможно, Жор?

— Да. Технически — не сложнее рельсового разгонника, Света. Я… да считаю я, прикидываю. Сам всё понимаю! — рявкнул, не выдержав, я. — Прости, — на что Света махнула рукой. — В общем, технически — возможно. Долго, очень требовательно к точности — нас же перегрузкой в блямбы размажет, если что, — уточнил я. — Но — осуществимо. Возможно — не с первого раза. И не за один год… Но я это сделаю!

— Ну, значит робинзонить будем, — пожала плечами Светка.

— Надеюсь — не понадобится, Свет, — улыбнулся я подруге.

— Я тоже надеюсь, Жора. Но помни о центре андроидов. Там же не только они могут быть, но и программы знаний дополнительных. Мы с тобой… не всеведающие.

— Хм… — задумался я, потому что с такой точки зрения я на законсервированный комплекс не смотрел. — Давай так, Свет. Посмотрим на месте. Я прикину-посчитаю, уже на месте. Если понадобится. И тогда — вернёмся к этому разговору.

— Хорошо, Жора, — кивнула Света.

И через пару дней добрались до… места, которое было Нижневартовском. Ни домов, ни-че-го, по приближении. Даже полдня потратили, я и Мопс по луне и звёздам точно высчитывали место. Перестраховывались, вообще-то: в небе над планетой переливался бледным светом паразитных потерь энергостолб орбитального лифта. Расфокусированный, без приёмной кабины, дергающийся: если не знать, что это, то можно за особо экзотическое северное сияние принять. Но я знал. И в ожидании звёздного неба сообщил Светке, что даже в самом невероятном и худшем случае — на орбите мы БУДЕМ.

И вот, проверили и перепроверили. Нижневартовск, точнее его координаты. И живности толком нет, как в предыдущем разрушенном городе.

— Так, — подытожил я. — Ночуем. И ищем лифт. Ищем во всех углах. Ищем, — аж ударил я рукой по поручню кресла, погнув его.

— Ищем, Жора, — успокаивающе погладила меня по плечу Светка. — И пойдём, — потянула она меня. — Только поаккуратнее, комсомолец Верхазов, — ехидно указала она на погнутый поручень. — Со мной, — уточнила она, захлопав ресницами.

— Честное комсомольское — ломать не буду, — честно пообещал я, чувствуя, как немного “отпускает”.

— Ловлю на слове.

А наутро Вездетанк

начал нарезать круги по руинам, по спирали. Пока — широкой, максимально охватывая пригород. Как ни хотелось мне рвануть в условный центр, но лифт-то был не в центре, проверить нужно было тщательно и вдумчиво, не спешить. Да и не одна кабина, кстати, был минимум один резервный. А может — больше. В общем, лучше проверить всё, идя к центру. А то узнать через несколько лет, уже на орбите и бородатым Робинзоном, что полкилометра до почти работающего лифта не добрался…

В общем, лучше сразу проверить.

Глава 28. Дружба и магия

Объезд окраин Нижневартовска ничего толком не дал, только подтвердил выводы, сделанные на основании наблюдений предыдущего разбомбленного города. Фон — нормальный, слегка завышенный. Редкие, часто заросшие ползучими растениями руины, оплавленные руины. Живность — мелкие птахи и суслики, обычные насекомые. Крупные и агрессивные твари в мёртвый город не проникали, как ни удивительно.

— Возможно — память, Жора, — предположила Света на моё выраженное вслух удивление. — Память о времени, когда тут был светящийся по ночам могильник.

— Светится по ночам, да и днём, тут и сейчас, — кивнул я в направлении энергожгута. — Но Свет, мы говорим о животных. Хищных, агрессивных. И у них — память? Очень маловероятно.

— Но — возможно, Жора, — озвучила Света. — Как вариант, конечно. Или растительность, утилизирующая радионуклиды в местах запредельной ионизации становится слишком… — задумалась она.

— Мопс, в чём отличия от норма окружающей среды? Я имею в виду, в пределах города.

— Сильно повышенное электромагнитное поле, товарищ Жора!

— Это даже заметно, Мопс. Что-то еще? Токсины? Вирусы? Микробы? Грибки? Пыльца? — перечислял я всё, что приходило в голову.

Но Мопс отрапортовал, что всё вроде как в порядке, в лесу вне округи Нижневартовска — похуже. Ну, за исключением электромагнитной бури, постоянно бушующей вокруг работающего вхолостую энергожгута.

— Электромагнитная буря, конечно, может быть причиной отсутствия живности. Но, во-первых, в прошлом городке её не было, — вслух рассуждал я. — А, во-вторых, не было бы живности вообще. А тут бабочки-суслики. Если мирная живность иммунна к ЭМ, а агрессивная — нет, выходит бред какой-то неэволюционный и нелогичный.

— И прошлый город, — напомнила Светка.

— И он, — кивнул я.

— Тогда остаётся биологическая опасность, как вариант, Жора. Помимо долгой памяти мутантов.

— Так Мопс утверждает — в норме всё. Ни бактерий, ни вирусов повышенной опасности.

— Так точно, товарищ Жора!

— Я не про микро-, а про макроопасность, Жора, — уточнила Света.

— Какая-то живность, повышенной опасности и сволочизма? — на что подруга кивнула. — И где она? И если она такая лютая, почему суслики и бабочки всякие, как дома?