Доверие
Шрифт:
— Только жду от тебя потом хоть одного не в молоко, — как-то довольно легко соглашается Лука. Правда стыдиться ему нечего, это Алиса понимает ещё в тот момент, когда он перезаряжает пистолет. Все действия выверены настолько, что, кажется, завяжи ему глаза и всё равно выполнит, ни разу не ошибившись.
И смотрится так…
Алиса впервые со вчерашнего дня задумывается о словах Артура Кузьмича.
Статен, симпатичен, хотя и не эталон красоты.
Алиса наблюдает за тем, как уверенно Лука вскидывает руки, чтобы прицелиться и нажать
Даже там, на плацу, он не выглядел настолько уверенным в себе.
Хотя мальчишка же. Ему должно быть столько же, как и Косте. Правда тот сейчас выглядит моложе Луки. Что уж говорить о Макаре, с его миловидным личиком и худощавостью. Хотя Лука тоже не выглядит совсем взрослым. Нет чего-то того, что есть в дяде или в тех людях, что рассказывали о «Бастионе» на мини-собрании. Но сейчас и здесь, внезапно, он кажется куда как старше всех их.
Домой Алиса возвращается в задумчивости. Она всё ещё чувствует на ладонях тяжесть оружия. Как отдавало при выстреле, хотя, если верить словам Луки, то у боевого отдача будет куда как сильнее. Но всё равно это было непривычно. Как ощущение, так и мысль о том, что Лука симпатичный парень. С акцентом на второе.
Алиса никогда раньше не рассматривала никого из них в таком ключе. Хотя… может дело в том, что она никогда не видела никого настолько сосредоточенным?
«Или с оружием», — заканчивает она свою мысль и тут же прыскает в кулак, вспоминая Костю с пистолетом. Забавно. Особенно ни единого попадания хоть сколько-нибудь близко к десятке.
Хотя, признаться честно, он не соврал, когда говорил, что из винтовки стреляет гораздо лучше и уверенней. Алиса убедилась в этом сегодня воочию.
Тряхнув головой она припускает, преодолевая лестницу быстрыми широкими шагами и, вместо того чтобы загнать звенящий в кармане ключ в замок, нажимает на звонок. Дядя должен быть дома.
И он не разочаровывает.
Дверь открывается прежде, чем трель звонка успевает смолкнуть, а на пороге появляется одетый в домашний костюм дядя. Правда почти тут же отступает, пропуская Алису внутрь и позволяя наконец-то избавиться от рюкзака со спортивной одеждой. Вот только никуда не уходит. Так и стоит в нескольких шагах, наблюдая. Словно чего-то ждёт. Правда Алиса не понимает чего именно. Вроде бы ничего не обещала.
— Как тренировка?
— Отличная разминка.
Видимо из-за первого раза их не особо грузили. Хотя…
Алиса невольно вспоминает запыхавшегося, бледного Макара.
Правильной дороги в редкой лесополосе они ещё не знают, так что бежали все следом за Лукой и на полную не выкладывались. Но Макара всё равно приходилось ждать.
— Для меня, — всё-таки поправляется Алиса, неохотно соглашаясь, что может быть ей помогли ресурсы второй ипостаси. Хотя Лука вон тоже даже не вспотел. Но ему, скорее всего, этот маршрут просто привычен. — Я в душ.
На базе она, конечно, уже принимала
— А подробнее? — просит дядя, когда Алиса выходит на кухню переодевшаяся и посвежевшая.
— Пробежка по редкому леску, поиски клещей в одежде, душ и тир, — перечисляет она, заканчивая заплетать влажные после душа волосы в косу. — Ничего особенного. Наверное, почти так же, как в спортивном лагере.
— Есть хочешь? — всё-таки отступает дядя, так и не сказав, чего же он от Алисы с таким напряжённым лицом ожидал. Особенно после того, как она упомянула тир.
— Хочу.
Только судя по всему, дядя и не ждёт от неё ответа. Потому как суетиться начинает прежде, чем он звучит: гремит то тарелками, то кастрюлей. А стоит Алисе только унюхать густой запах горячего, мясного супа, как становится не до странностей дяди. Желудок требовательно урчит, так что ей на мгновение становится стыдно. А потом это чувство разрастается, заставляя вспомнить вчерашнюю обиду и то, что она так и не рассказала о полном возвращении контроля над обращением…
— Дя-я-ядь, — зовёт Алиса, когда перед ней оказывается тарелка, а он уже отворачивается чтобы налить себе. — Мне надо тебе кое-что рассказать.
Напряжение тут же возвращается. Алиса видит это по распрямившейся спине и неосторожно звякнувшей об край тарелки ложке. Вот только дядя всё так же не поворачивается. Молча, наливает себе порцию и закрывает кастрюлю крышкой. Алиса слышит, как та бренчит и не выдерживает.
Да что ж такое?!
— Только сначала скажи, что случилось? — просит, тихо, так чтобы не усугублять и так непонятную ситуацию.
— Всё в порядке.
Только вот Алиса по голосу слышит, что тот врёт.
— Выкладывай. Иначе не буду есть.
Желудок тут же урчит, словно просит смилостивиться и всё-таки наполнить его.
— Я просто думал, как бы не возникло проблем… — наконец-то отзывается дядя, занимая место за столом, и Алиса замирает, вслушиваясь в его голос. — Ты так до конца и не вернула себе способность перекидываться и контролировать это. Вдруг бы что случилось? На фоне новых событий, леса, активности. Выброс в кровь адреналина такая штука…
За то, что вчера Алиса из-за своей обиды ничего не рассказала дяде, становится ещё больше стыдно. Даже кончики ушей начинает припекать.
— Прости, я вчера не сказала… Я в принципе об этом и хотела поговорить… — Алиса проворачивает ложку в пальцах, старательно не глядя на дядю. Она поднимет взгляд чуть позже, вот только скажет и обязательно… — Проблемы больше нет. Лука помог вернуть контроль.
— Ты ему рассказала?
— Нет, — Алиса всё-таки поднимает взгляд. Смотрит твёрдо и уверенно, так чтобы он понял: пока она рассказывать никому и ничего не собирается. — Этого не потребовалось. Смотри.
Алиса меняет уши, позволяя им, заостриться и обрасти шерстью. Разрешает коротким жёстким шерстинкам прорасти на лбу и висках.