Доверься мне
Шрифт:
Ему бы подумать. Прочувствовать. Решить и решиться – Тиму не хватало драгоценных секунд, а жизнь и вместе с ней Андрей задавали всё новые вопросы.
– Может, сходим куда-нибудь завтра? – словно угадав мысли, сказал альфа.
– Давай, – голос Тима не дрогнул, но теперь он уже понимал: назад пути нет.
Глава 11
Первое в новой жизни свидание будоражило всё существо Тима ничуть не меньше, чем поцелуй – надеть было, как водится, нечего, хотя волновала не только скудность собственного гардероба, но и полное непонимание, что делать дальше.
Ладно бы
Тим не готовился к такому формату, даже догадывался, что Андрей воспримет отсрочку адекватно, просто боролся со своими демонами: один считал, что омега должен быть в правильном смысле этого слова недоступным, а второй убеждал, что хозяин и так изголодался без альфьего внимания, а годы воздержания отразились не лучшим образом на здоровье и самооценке.
На чьей стороне правда, Тим не знал: если судить по внешности, Вику частый секс выглядеть хорошо не помогал, но дело там было и в употреблении алкоголя, и в личностях партнёров – нормальный альфа не будет домогаться брата своего любовника.
В общем, до самого вечера Тим так и не принял решения и после семи послушно сел в машину Андрея – седан был действительно попроще и постарше Мишиного авто. Это обстоятельство никоим образом не смущало – не омежье дело сравнивать технические прибамбасы, тем более что Кирилл рассказал Тиму, что Миша покупал свой кроссовер в кредит и по настоянию Вадима, а раньше ездил на невзрачной машине, модель которой пользовалась популярностью у таксистов за правильное сочетание цены и надёжности.
По вечерним пробкам путь до ресторанчика в тихом центре занял почти час – Андрей поддерживал беседу, а Тим лишь отвечал. Тема родных городов оказалась бездонным колодцем, только Андрей рассказывал о своём с теплотой и даже с ностальгией, у Тима же ничего хорошего в памяти не осталось – сознание не успело переработать негатив и вывести на первый план позитивное, коего, безусловно, было немало.
Зал был совсем небольшим и тёмным, оформленным в багрово-коричневых тонах с обильными акцентами позолоты; искусно выполненные куклы ручной работы выглядывали на Тима из ниш в стенах стеклянными глазами, поблёскивали бубенчики на их колпаках, идеальные кудряшки светлых волос будто намертво залакировали, а многочисленные рамки с невообразимыми абстрактными картинами дополняли впечатление бутафории: словно очутились не в месте приёма пищи, а в декорациях фильма. Тим подумал, что это мог бы быть триллер, не самый его любимый жанр. На мелодраму атмосфера не тянула.
Однако блюда оказались не только красивыми на вид, но и съедобными – Тим ещё по запаху в зале догадался, что будет вкусно, – а за романтику отвечал Андрей: галантно ухаживал за Тимом, улыбаясь в контрастном свете потолочных ламп, имитирующих софиты. Каждый пучок бил точечно, выделяя блеск в глазах, породистую линию носа, влажные облизанные губы. Наверное, и Тим тоже выглядел загадочно и не очень реально. Во всяком случае, ему хотелось так думать – даже один бокал красного вина добавил уверенности и желания казаться кем-то другим.
Тим вновь улыбался и беззаботно болтал – рассказал о триаде и о том, что живёт в студии Миши. Андрей поведал об оставшихся на родине родителях, братья у него отсутствовали, ещё затронул работу – перевёлся
Ощущение, что они практически на равных, не отпускало – разница в возрасте и должности не беспокоила, а каждый сейчас переживал переходный этап: у альфы, естественно, всё было серьёзнее. Так то ж альфа, у омег свои задачи.
Второй бокал вина показался Тиму лишним – кислинка перебивала вкус букета, – но восприятие себя окончательно пришло в норму. К сожалению, в ресторане никто не танцевал – столики друг от друга отделяли тяжёлые бархатные портьеры, существенно осложняющие распространение коллективного духа веселья, так что после одиннадцати Андрей красноречиво глянул на наручные часы: пора закругляться.
Тим уже знал, что будет дальше, но не торопился сообщать о своём решении, чтобы не показаться излишне легкомысленным – последний бастион возведённого собственными руками целомудрия пал, когда они целовались в машине у его дома.
– Тим, ты такой… – жадно ловя воздух ртом, прошептал Андрей.
В ответ Тим лишь рассмеялся, он не хотел разрывать поцелуй даже на секунду, чувствуя настойчивый язык и думая, что может и не дождаться предложения и позвать Андрея сам – почему-то всегда казалось, что первый шаг должен быть за альфой. Губы колола незаметная в полумраке щетина, пальцы Андрея беззастенчиво исследовали тело Тима – докуда могли добраться. Возбуждая, распаляя, открывая новые горизонты допустимого: от нетерпения Тим постанывал, вдруг ощутив себя самым настоящим омегой. Не распутным и готовым лечь под любого альфу, а свободным и сексуальным.
– Пригласишь? – тихим рыком спросил Андрей: из-за расширившихся зрачков радужки исчезли, крылья ставшего острым носа раздувались, придавая лицу хищное выражение.
Глава 12
Из-за камер в лифте приходилось соблюдать приличия – табло в кабине до противного неспешно отсчитывало этажи до шестнадцатого. Тим покусывал нижнюю губу и смотрел на Андрея – альфа тяжело дышал и пытался отвлечься, читая табличку с инструкцией по эксплуатации.
От чего отвлечься – стало ясно уже в квартире: накинулся на Тима, стискивая в руках, словно омега был хрупкой веточкой. Объятия делали их ближе, но несколько слоёв ткани по-прежнему разделяли и не давали ощутить истинный контакт. Раздевались одновременно, чтобы ускорить процесс – пальцы Тима дрожали, плохо слушались, срывались с пуговиц рубашки. Андрей сделал всё быстрее и принялся помогать ему – расстегнул брюки, спустил их вместе с бельём и сел на корточки, припав губами к паху.
Ласка была слишком неожиданной и волнительной – Тим качнулся назад, не удержав равновесие, и был пойман Андреем и тут же уложен на диван: омега так и остался в рубашке, одна пуговица которой никак не хотела поддаваться. Андрей навис над ним, жадно исследуя шею и грудь губами, а пальцами добираясь до промежности – Тим развёл ноги и выгнулся, открываясь.
Секундное смятение растаяло под горячим цунами возбуждения: Тим попытался добраться рукой до члена Андрея – по-альфьи крупного и возбуждённого, – чувствуя, что уже готов принять его, яростно желая этого.