Доверься мне
Шрифт:
– Развеешься хоть, – немногословно уговаривал Миша.
Брату Тим доверял безоговорочно, потому в итоге и сдался, знал, что тот не оставит его в беде и разрулит любые неприятные ситуации – на правах старшего и самого ответственного. И правда, что страшного может произойти под Мишиным присмотром?
Друзья Миши и Вадима в принципе не вызывали опасений, не та компания, чтобы бояться чего-либо негативного, Тим просто не понимал, чем люди занимаются в барах, как там нужно себя вести, да и одет был, скорее всего, неподобающе.
Бар находился на заднем дворе старинного кирпичного здания, двухэтажную пристройку стилизовали под что-то европейско-разношёрстное, но Тим в архитектуре понимал постольку-поскольку, оглядываясь, читал многочисленные вывески.
Со стилем лофт он был немного знаком – точнее, определил принадлежность к нему интерьера бара по кирпичной кладке стен и обилию грубо обработанного дерева. Две барные стойки с подсветкой вполне соответствовали картинкам, которые остались у Тима в памяти, а Миша не дал толком замешкаться – скороговоркой представил успевшим собраться друзьям и усадил за стол.
Подсунутая одним из омег коктейльная карта вызвала замешательство, но и тут брат пришёл на помощь – сделал заказ за Тима: напиток был слабоалкогольным и очень приятным на вкус.
Кого-то из друзей Тим знал не только в лицо, но и по имени – к ним относился, в частности, Макс, явившийся через четверть часа с хрупким блондином по имени Артур. Омегу вся компания видела впервые, и он вызвал куда больше интереса, чем Тим, что даже не показалось обидным, поскольку Артур действительно был по среднестатистическим меркам красив и умел подать себя.
Через час приехал и Вадим – одетый не в строгий костюм, а в футболку и джинсы. Альфа вызвал гвалтоподобные эмоции – титул души компании принадлежал ему по праву. Разговоры оживились, смех полился рекой, а вскоре музыка стала громче и на танцпол потянулись первые смельчаки.
Тим всё это время потягивал коктейли – Миша заказал ему второй – и наблюдал за всеми и каждым, с удивлением осознав, что больше не чувствует себя инородным элементом. Ещё не свой, но уже не чужой: он может стать таким же, он имеет право на то же, что и остальные.
Из организма выходило напряжение, лишая тело привычного жёсткого каркаса, или Тим наконец захмелел: музыка казалась заводной, улыбки окружающих – искренними. Выйти танцевать он никогда бы не решился, но его позвал Вадим, скорее всего, с Мишиной подачи, что даже радовало. Тим влился в поток и разделил всеобщее веселье, забыв о скучной рубашке и давно потерявшей форму причёске. Он не ушёл с танцпола, когда Вадим вернулся к Мише, и продолжал танцевать ещё две композиции: наверняка делал это неумело и совсем не грациозно, но его сей факт не тревожил. Знал, что не осудят и вряд ли будут обсуждать.
– Кто-то, похоже, давно не отдыхал, – шепнул на ухо Миша, обняв его.
– Есть
Возвращаться домой не хотелось совершенно, потому он с ходу согласился поехать с Мишей и Вадимом – финал для пятничного вечера вырисовывался отличный. Час был поздний, старались передвигаться по квартире максимально неслышно, чтобы не разбудить Кирилла и Дёму, спасала и шумоизоляция, хотя Тим ещё не успел притворить дверь гостевой спальни, а Вадим уже утянул Мишу в душ – тот, где можно поместиться в кабине вдвоём.
Тиму, если честно, тоже хотелось бы продолжения, что являлось лишь сиюминутным порывом – не представлял для себя секс без отношений. А с отношениями пока не складывалось.
Субботнее утро прошло отлично – Кирилл накормил всех фирменными оладушками и лишь раз подколол Вадима за его помятый вид, Мишу санкции не коснулись, а Тиму омега и вовсе заговорщически подмигнул.
Собрался домой только к вечеру – Дёма, соскучившись по дяде, занял его играми, пока родители отдыхали от активного отпрыска. Остаток выходных пролетел в бытовых делах: закупил продукты на неделю, устроил уборку с постирушкой и погладил рубашки.
Не сказать, чтобы Тим шёл на работу с опаской: если Морозов действительно оскорбился и ведёт себя так из-за давней обиды, то это по меньшей мере странно для альфы тридцати с хвостиком лет в должности директора. По-детски как-то, несолидно. А значит, Тим не должен поддаваться на провокации и свести всё общение к тому, что прописано в должностной инструкции.
До вечера понедельника так и было: Андрей Владимирович на Тима не обращал внимания, а Тим стопорил себя каждый раз, когда хотелось посмотреть на альфу – не стоит давать повод для дальнейшего надумывания.
Впрочем, решив, что вопрос с Морозовым теперь окончательно закрыт, Тим сильно поторопился: директор зашёл в отдел кадров в семь вечера и сел напротив его стола.
– Тим, я хотел бы с тобой поговорить, – произнёс он вкрадчивым голосом.
– О чём, Андрей Владимирович? – Тим нехотя оторвался от монитора, сохраняя на лице бесстрастную мину; на деле ему было не по себе.
– О том, что я сказал в пятницу, – альфа улыбнулся уголками губ. – Ты, наверное, неправильно меня понял…
– Наверное, – пожал плечами Тим. – Разве это имеет какое-то значение?
– Имеет, – Андрей Владимирович придвинул стул ближе. – Когда я говорил об альфе твоего брата, я подразумевал совсем не то…
– Что именно? – Тим боковым зрением проверил пути для отхода: если что, сумеет улизнуть из кабинета.
– Что у тебя запросы высокие, – неестественно громко рассмеялся Морозов и посмотрел прямо в глаза.
– Да ладно… – нахмурившись, недоверчиво покачал головой Тим.
– Ты слишком хорошо думаешь об альфах, – Андрей Владимирович сейчас казался самой невинностью.