Доверься мне
Шрифт:
Оливия пристально смотрит на меня.
— Уроки верховой езды?
Не могу поверить, что она купилась на этот бред. Даю ровно месяц до тех пор, пока Дженни не скажет, что все это было уловкой, чтобы: А) получить то, что она хотела, а сейчас это уроки, на которые она намекает со своего прошлого дня рождения, и Б) отвлечь всех от того факта, что я влюблен в Оливию и не хочу, чтобы она об этом знала. Один месяц, потому что я импульсивный и не умею хранить секреты, так что вряд ли смогу продержаться дольше.
Вот пример: сорок пять минут спустя, когда мы
— В прошлые выходные мы катались на коньках на озере Капилано, и я обогнала Картера, — с гордостью рассказывает она моей семье.
— Ты сжульничала.
Она задумчиво хмыкает, жуя свой кусок пиццы.
— Это не похоже на то, что я бы сделала.
— Это то, что сделала бы я, просто чтобы сбить его с толку, — говорит Дженни. — Картер рассказывал, что ты тренируешь хоккейную команду своей племянницы и преподаешь физкультуру в средней школе. Это так круто! Ты когда-нибудь танцевала?
— Только когда выпью. У меня нет музыкального слуха. Хотя несколько лет я занималась фигурным катанием.
— Она тренирует волейбольную команду в школе, — добавляю я.
— Ты тоже играла? — спрашивает Дженни, забавляясь.
Оливия кивает.
— С шестого класса до последнего курса университета.
Дженни складывает губы в трубочку. Ее плечи вздрагивают, а из носа вырывается маленький смешок. Я прячу улыбку за ладонью и смотрю в свою тарелку, стараясь не рассмеяться.
Взгляд Оливии мечется между нами.
— Что?
— Просто… — Дженни дергается вперед, когда из нее вырывается небольшой смешок. — Я имею в виду… — хихикает, — ты вообще можешь… — прикрывает рот, — дотянуться до сетки? — она разражается смехом в тот самый момент, когда это делаю я, мы оба опрокидываемся на стол, и мама дает подзатыльник мне, хотя сказал это не я.
Глаза Оливии сужаются, и она скрещивает руки на груди.
— О, я вижу. Вы, Беккеты, одинаковые.
— Засранцы? — предполагает мама. — Да, вся вина на их отце, не на мне.
— Будь вежлив со своей девушкой, Картер, — говорит Хэнк с другого конца стола, протягивая Дублину кусок пепперони. — Иначе она не согласится попробовать хоть что-то интересное из книги, что мы сейчас читаем.
Мне требуется целых пять секунд, чтобы полноценно осознать его слова, а к тому времени Оливия уже подавилась.
— Хэнк! — кричу я, поглаживая Оливию по спине.
— О-о-о, — бормочет он. — Дублин, я опять облажался.
Единственная причина, по которой я сейчас слушаю, как директор школы Оливии рассказывает о том, как он рад Каре — это моя безумная любовь к этой женщине.
Я видел ее три часа назад, когда она поцеловала меня на прощание в своей кровати, где мы спали прошлой ночью, чтобы она смогла
— Когда-то я был молодым, — говорит мне Рэй. Он попросил меня называть его Рэй. — Судя по фотографиям с последних выходных, вы двое, кажется, очень близки, — он играет бровями, что довольно странно, ведь он босс Оливии. Кроме того, я немного обеспокоен его последним комментарием.
— Это проблема? Наши фотографии? Поцелуи? — черт, я никогда не думал об этом.
Он отмахивается от меня, когда мы подходим к дверям спортзала. Я вижу там Оливию, окруженную кучей парней выше ее ростом даже тогда, когда она на каблуках.
— Личная жизнь Оливии — это ее личное дело. Она имеет полное право на близкие отношения, просто так вышло, что ее фотографируют. Она не будет наказана за это, пока все остается в рамках закона и приличия.
Я киваю, а в горле что-то сжимается.
— Законно и в рамках приличия, принял, — это звучит достаточно легко, но я, если честно, слегка дикий, когда дело касается любви к Оливии. Мне придется приложить все усилия, чтобы сохранить все в тайне, когда мы на людях.
— Дети здесь любят ее, и не секрет, что ей было нелегко, поскольку она не сильно их старше. Многие из них видят в ней друга, того, кому они могут довериться. Я бы сказал, что с тех пор, как вы двое предали ваши отношения огласке, она стала получать больше внимания и подколов, но мисс Паркер знает, как обращаться с этими детьми.
Я сдерживаю смех. Да, она умеет с ними обращаться. Достаточно вспомнить пацаненка, которого она грозилась засыпать землей за то, что он назвал ее зайчиком с шайбой. Но я не буду об этом говорить.
Вместо этого я говорю: «Спасибо, что проводили меня сюда. Оливия всегда говорит о том, как ей нравится у вас работать», — эти слова еще ни разу не сходили с ее уст, но лицо Рэя светится, так что сегодня я явно заботливый парень.
Я проскальзываю в дверь, облокачиваясь на нее прежде, чем она успевает закрыться, и наблюдаю за работой Оливии. Иногда я узнаю о ней самое интересное тогда, когда она не знает, что я за ней наблюдаю.
Волейбольная сетка поднята, Оливия держит мяч на бедре, а в ее свободной руке — планшет. Рядом несколько мальчиков возятся с мячами.
— Если вы стесняетесь, так и скажите. Не беспокойтесь об этом, мисс Паркер, — белокурый паренек трижды стучит волейбольным мячом по полу, прежде чем бросить его в баскетбольную сетку. Он отскакивает от бортика, к моему удовольствию. — Если вы все это время себя накручивали…
— Я себя не накручивала, — сухо отвечает Оливия, опуская мяч, и делает какие-то пометки в своем планшете. — Не хочу ставить в неловкое положение тебя. Не хочу задеть твое мужское эго. Я знаю, какие вы чувствительные в подростковом возрасте.