Доверься мне
Шрифт:
– А чем питались в твое время?
– я набила рот картошкой.
– Не помню. Между пробуждениями память стирается.
– Что, вся? Как же ты тогда про Пророка не забыл?
– Не вся. Ты не помнишь событий десятилетней давности, и никаких проблем не испытываешь. Я тоже. А порой это даже помогает. У тебя есть то, что ты хотела бы забыть?
– Какой странный вопрос, - я перебрала в памяти свою жизнь.
– Забыть - нет, а вот изменить свои решения иногда было бы неплохо. А ты можешь меня назад во времени отправить?
Хозяин хмыкнул,
– Я не отказался бы от подобного умения, но увы. Этого не может никто. Находящиеся вне линии времени не существуют для тех, кто внутри.
Опять какие-то странные материи. Да к чертям это. Я дожевала свою порцию фри и покосилась на его почти нетронутую еду.
– Ладно, фаст-фуд не про тебя, как вижу. В следующий раз угощу чем-нибудь другим, - я встала.
– Идем? Прогуляемся немного.
– Как пожелаешь, Хранитель.
Мы покинули помещение и направились вперед по проспекту.
– Давай договоримся раз и навсегда. Ты перестаешь называть меня Хранителем, хорошо?
– Желаешь фамильярности?
– Я просто не хочу, чтобы ты ощущал себя в клетке или на цепи. Пусть ты обязан меня слушаться, но я не стану приказывать. Ты такой же свободный, как я. Иное было бы неправильно. И я хочу, чтобы ты это знал.
– Тебе это понравится?
– Ну конечно! Говорю же: хочу, чтобы ты ощущал себя свободным.
– Я спрашиваю о фамильярностях. Тебе это понравится?
– Просто будь самим собой. В нашем времени нет господ и рабов. Есть равные.
На его лице скользнула улыбка. Его это забавляет?
– Я серьезно! В моих словах нет ничего смешного.
– Господа и рабы есть всегда, Лисс. Им лишь меняют названия, каждый раз очерняя предыдущее, чтобы на его фоне новое казалось чище.
Он умудрялся произносить мое имя так, что меня в дрожь бросало и хотелось просить его повторять еще и еще. Задумавшись об этом, я даже пропустила продолжение его фразы.
– Отлично. Так и зови.
– Не боишься, что тебе понравится?
Уже понравилось! Но конечно же я этого не скажу.
– Нет!
– То есть тебе не нравится, и мне называть тебя Хранителем?
– он усмехнулся.
– Нет. То есть да. То есть...
– я окончательно запуталась и замолчала.
– Женщины во все времена непоследовательны, - хмыкнул он.
Мы свернули с проспекта и сейчас двигались по набережной. Справа размеренно плескалась вода. Слева в ряд росли деревья, за которыми виднелась дорога. Вечерами здесь бывало полно народу, но и сейчас, днем, мы были не одни. Вокруг то тут, то там прогуливались парочки, а порой и целые компании. Раньше здесь рядом со мной всегда бывал Волчонок. Это осознание отозвалось болью глубоко в душе. Да ведь для меня весь город наполнен воспоминаниями о нем. Тяжело будет отвыкнуть. Очень тяжело.
Я остановилась и задумчиво смотрела на воду, когда Хозяин позвал меня:
– Алиса...
– дождался, пока я повернусь, и продолжил.
– Что бы я ни делал, в твоих глазах грусть, даже когда на лице улыбка.
Он застал меня врасплох. И что ему сказать? Что рядом с ним тоскую по другому мужчине? Нет, конечно, он невероятно харизматичен, но я не могу вот просто так взять и забыть Сережу.
– Это невозможно, - произнесла я вслух по своей привычке, а осознав это, испуганно покосилась на Хозяина.
– Ой. Я опять вслух…
Он не дал договорить, обнял за талию и прижал спиной к парапету. Руки легли по обеим сторонам от меня, а сам он встал так близко, что едва удалось подавить нервную дрожь.
– Отвечай. Это из-за того смертного, что приходил к тебе сегодня?
Меня вдруг взбесило такое его поведение. Как он смеет лезть мне в душу да еще с таким напором? Я не пускала его туда и не хочу.
– Да из-за всего! Убери руки!
– Считаешь их ограничителем?
– моя вспышка эмоций словно мимо прошла, голос его остался спокоен.
– Нет. Это защита. И каждый раз, когда ты попросишь меня перестать защищать тебя, я буду отказываться. Ты не готова к тому, что грядет. Оно потребует многого: отказаться от прежней жизни, измениться и стать другим человеком. Одна ты не справишься.
– Да не хочу я всего этого!
– я вцепилась пальцами в его запястья.
– Я не герой, а обычный человек. Не хочу нести эту ношу и не готова спасать мир. Да что там, я даже думать об этом не готова!
Он склонился ближе ко мне и снизил громкость голоса:
– Если бы я мог сказать "забудь, живи и будь счастлива", то с радостью сделал бы это, - его правая ладонь скользнула по моей руке к плечу.
– Но я не могу, потому что это означает бездействие, и тогда Пророк одержит верх, и катаклизм тебя все равно коснется. Поэтому говорю: давай пройдем через это вместе. Я проведу тебя. Доверься мне.
Рука остановилась у меня на подбородке, и приподняла его, заставляя посмотреть в глаза.
– Я люблю тебя. Влюбился, когда первый раз увидел, и теперь кажется, будто схожу с ума.
Его пальцы аккуратно захватили локон моих волос.
– Никогда ничего не жаждал так сильно. Я бы хотел остаться с тобой в вечности, - он прикоснулся к пряди волос в поцелуе.
От этого жеста и слов у меня на секунду дар речи пропал, настолько личным оно все показалось. Я смущенно опустила взгляд. Ладно. Раз он с такой искренностью раскрыл свои сокровенные чувства, с моей стороны было бы неправильно умолчать о своих.
– Знаешь... Ты...
– я собралась с духом.
– Ты мне тоже очень нравишься…
Я не могла сказать “люблю”, потому что не была в этом уверена, но “нравишься” прозвучало скудно, и на секунду меня охватил испуг, что он обидится или расстроится. Я ожидала, что он скажет об этом, но он в ответ молча прикусил мне кончик уха, вызвав волну дрожи, будто вознамерился без слов доказать, что я испытываю к нему нечто большее, чем просто “нравишься”.
– Не бойся своих чувств, - шепнул он на ухо.