Доверься мне
Шрифт:
Хотела начать говорить, даже рот приоткрыла, но не смогла, потому что знала - разревусь после первого же слова. Он, словно почувствовав мое состояние, потянулся взять меня за плечи - я прекрасно знала этот жест и заметила по движению рук - но быстро остановил себя, вспомнив о стоящем рядом мужчине.
– Я все понимаю. Ты и он, - он кивнул на Хозяина, - это не мое дело. Просто ответь, у тебя все хорошо? Только ответь честно и смотря мне в глаза.
Я собралась с духом, как перед прыжком в холодную воду, чтобы абсолютно честно соврать, и посмотрела ему в глаза.
– Да, у меня
– Владик, это Сережа. Мы с ним дружим с самого детства.
– Да, ты рассказывала, - совершенно спокойно и очень искренне наврал тот и протянул моему другу руку, изобразив улыбку.
– Приятно познакомиться.
Мой друг покосился на руку в размышлениях, но потом все же пожал.
– Я слышал о тебе только хорошее. Лисс тебя ценит, - Хозяин напряг пальцы, сжав ладонь Волка крепче.
– Верю, что и ты очень ценишь ее. Отныне можешь не волноваться, она под моей защитой.
Они посмотрели друг другу в глаза. У меня создалось ощущение, что между ними промелькнул какой-то диалог, который понимали только они, мужчины.
– Я понял, - ответил Сережа, а затем добавил, словно бы лично для меня, хотя на меня он в тот момент не смотрел.
– Но все же буду присматривать за ней. Я ведь по-прежнему ее друг.
– Ну конечно. Если ей так угодно, ничего не имею против, - отпуская руку Волка, сказал Хозяин таким тоном, будто ответил на какие-то другие слова, которые так и не прозвучали.
– Что ж, Алиса... Звони, если что, - сказал мне Сережка и быстро вышел.
А я посмотрела вслед на закрывающуюся дверь, и пришло жуткое ощущение, что он ушел навсегда. Глаза нещадно защипало, а щеки защекотало от потекших слез. На плечо опустилась ладонь Хозяина.
– У нас есть дела, - сказал тот, кто олицетворял сейчас все мои беды.
– У нас?! Я не хочу иметь к этому отношения!
– я сбросила руку с плеча и развернулась к нему.
– Конец света останавливаешь ты, вот и останавливай, я тебя для этого и выпустила из зеркала. Меня хотели убить или сделать еще что похуже, я уже пережила это, и с меня достаточно! А теперь я потеряла лучшего и единственного друга!
Я обошла его, направляясь к шкафу. Чувство потери выворачивало душу наизнанку.
– Я уезжаю на работу. А судя по тому, что вижу, ты в нашем времени вполне неплохо ориентируешься, я тебе для этого не нужна. Действуй. Вторая пара ключей от дома вон в той тумбочке.
– Увы, это невозможно...
– Ты выполняешь все мои поручения, вот и выполняй, - перебила я.
– Останови конец света, не привлекая к этому меня!
Закинув покрывало в шкаф и совсем забыв, что на мне всего лишь халатик, я схватилась за пальто, но стащить его с вешалки не успела, когда он закончил фразу:
– ...ибо если отхожу от тебя на большое расстояние, то теряю свое физическое воплощение. Чем дальше, тем больше.
– Ну замечательно!
– я расстроенно плюхнулась на стул у двери.
– Кроме того, сегодняшнее нападение последним не будет, и я бы не хотел так глупо тебя потерять.
– Что?!
– я уставилась на него, как баран на новые ворота.
– Я ведь уже выпустила тебя, зачем им
Он опустился на одно колено передо мной, и вся его горделивость куда-то пропала, будто он включал и выключал ее по желанию.
– Ты слишком переволновалась, раз забыла вчерашний вечер и все мои слова, - он ласково провел мне по щеке тыльной стороной пальцев.
– Убив тебя, они заберут у меня возможность взаимодействовать с миром. Мы с тобой связаны, Хранитель.
Я обреченно опустила взгляд. Он взял мои руки в ладони и заглянул в глаза.
– Я не глуп и не слеп. Вижу, что тебе тяжело. Всегда тяжело отказываться от того, к чему привыкаешь. Знаю по себе. И потому имею право советовать: когда рушится вся жизнь, это значит лишь одно. Можно построить новую. И в этой новой жизни у тебя снова будут близкие и любимые. И я могу значительно больше, чем ты думаешь. В твоей новой жизни я смогу дать тебе все, что пожелаешь. Власть, деньги, рабов - все падет к твоим ногам!
Слово "раб" резануло слух, но кто знает, как было в его время и что для него нормально, поэтому я решила не заострять на этом внимание.
– И когда я уйду, все это останется с тобой до конца, - согнутым пальцем он провел мне по щеке, стирая слезу.
– Не плачь об ушедшем, найди радость в грядущем. И помни, что оставив тех, кого любишь, ты ограждаешь их от боли и бед.
Я тихо всхлипнула и кивнула. Стало ли мне легче от его слов? Нет, конечно нет. Но я понимала их правоту. Все происходящее опасно для жизни, и пусть лучше Волчонок считает меня изменницей, но останется жив, чем наоборот. Ведь если я не перестану цепляться за него, это будет настоящим предательством.
Пальцы Хозяина снова коснулись щеки, вырвав меня из мыслей. Все чувства в душе смешались. Кто он для меня, этот странный маг из зеркала? Придя в мою жизнь, он, пусть и из лучших побуждений, выгнал из нее Сережку, и в душе образовалась пустота. Такая бывает в коридорах разрушенных зданий, где гуляет сильный сквозняк. Холодно, пусто, безжизненно. Хозяин внимательно смотрел в глаза, пытаясь понять мое настроение. Его пальцы скользнули по подбородку и ушли, отчего я ощутила еще большую пустоту, словно последняя капля тепла покинула тело, и захотелось вцепиться в его руку с просьбой не оставлять меня. Внезапно он схватил меня на руки. Я подняла на него удивленные глаза.
– Ты не одна. И не смей так думать. У тебя есть я. Вокруг поднимается буря, и я здесь затем, чтобы закрыть от нее. Нужно лишь принять мою помощь.
Я закрыла глаза и привалилась виском к его плечу. Выдохнула. Будь что будет. Тепло начинало постепенно возвращаться, заполняя пустоту, но тепло другое, незнакомое. Волчонок был как вода, которая обволакивает и греет, медленно увеличивая свою температуру, чтобы случайно не обжечь. Хозяин другой. Он как присмиревший огонь, который готов полыхнуть в любой момент и сжечь дотла, но не делает этого, строго выделяя лишь то тепло, которое уже греет, но еще не причиняет вред. И как бы он ни уверял, я не могла поверить, что этот огонь не опасен. Но с ним определенно было спокойнее, чем без него. Если даже меня, союзника, он пугает, то что с врагами будет творить - подумать страшно.