Доверьтесь мне. Я – доктор
Шрифт:
– Вы их не присылали, – говорит она, когда я спрашиваю, почему в моем деле нет соответствующей отметки.
– Присылал. Я их отправил шесть недель назад, по первому же вашему запросу, – отвечаю я.
– Нет, не присылали, – упорствует она.
– Нет, присылал, – парирую я, начиная постепенно закипать.
– Не присылали.
– Присылал.
– Не присылали, – и так далее. Руби, которая и правда ничего не присылала, потому что провела в алкогольном угаре все шесть недель между окончанием учебы и началом работы, избегает такой же участи, сразу объявив, что справок не отправляла, так что избавила медсестру от трудов их терять. Сестра ей, похоже, благодарна. Я и остальные интерны,
– Видишь, я же тебе говорила, что лучше сходить в паб, чем возиться с этими дурацкими бумажками, – хмыкает Руби.
Четверг, 7 августа
Боже, это какой-то ужас! Гораздо хуже, чем я себе представлял. Я просто больше не могу. Я так устал! И это только первая неделя. С другой стороны, через 51 неделю и два дня все будет кончено. Не так и долго, правда? Сколько там длится год?
Этим утром начался мой первый настоящий рабочий день. Приветственной церемонии почему-то не было. Все устроено следующим образом: в отделении работает две пары хирургов, к каждой из которых приписан один врач-резидент, один ординатор и двое младших врачей (это как раз мы, интерны). Вместе они называются «команда», хотя командой тут и не пахнет. Мне сразу становится ясно, что ординатор не ладит с резидентом. Еще яснее, что резидент не ладит с хирургами. Наша первая встреча напоминает праздник в семье, где все друг друга ненавидят, но терпят, сцепив зубы, ради детей. Мы с Суприей попадаем к мистеру Баттеруорту и мистеру Прайсу. Они выбрали нас навскидку, когда мы подошли к сестринскому посту, как детей для школьной футбольной команды.
Четверо хирургов-консультантов причудливо сочетают в себе профессионализм и полное отсутствие навыков общения. Видя их вместе, со всеми недостатками напоказ, я не могу решить, с кем меньше всего хочу оказаться в команде. У молодого да раннего мистера Гранта, который вполне мог быть одним из персонажей «Грандж Хилл», репутация человека крайне тяжелого. Благодарю свою счастливую звезду, что мне не придется с ним работать. Вытащив короткую соломинку, Руби попадает к нему. Несмотря на то, что за шесть лет нашей совместной учебы Руби всегда удавалось выйти сухой из воды, сейчас я за нее немного волнуюсь.
Но тут, словно манна, посланная с небес, перед нами предстает ее второй консультант. Все женщины в отделении замирают. Медсестры впадают в экстаз. Пациентки женского пола всех возрастов и комплекций издают восторженный стон. Дети исцеляются, прикоснувшись к штанине его дорогущих брюк. Определенно, перед нами покоритель сердец, Любимчик Домохозяек. Похоже, Руби опять повезло.
– Привет! Вы, наверное, новый интерн, – говорит он, игриво ей подмигивая и проводя рукой по своей блестящей темной шевелюре. – Тогда я – ваш консультант.
Он смотрит на Руби, его ноздри едва заметно трепещут, пока он скользит по ней глазами.
– Вы должны меня извинить, это мой первый рабочий день после отпуска в горах. Катался на лыжах, – разливается он. – Трассы просто великолепны. Нет ничего прекраснее, чем промчаться по свежему, нетронутому снегу.
Меня начинает тошнить, и я спешно отворачиваюсь, чтобы не видеть, как Руби хлопает ресницами и бормочет: «О, вряд ли я катаюсь так хорошо, как вы…» Любимчик снова подмигивает ей и уходит прочь по коридору, подтянутый и загорелый. Боже, ненавижу хирургов!
С приветствиями покончено, нас бросают посреди отделения. Никаких мудрых напутствий, слов поддержки или просто дружеской беседы. Двое консультантов скрываются в тумане, Дэниел – ординатор, родившийся с такой здоровенной серебряной ложкой во рту, что она
Судя по всему, Сью сегодня встала не с той ноги, хотя не исключено, что она всегда такая. Эта женщина холодна как лед. Сибирь, иначе и не скажешь. Ходят слухи, что она хотела стать ветеринаром, но не добрала баллов для поступления. Ее любовь к безмозглым зверушкам на интернов, похоже, не распространяется.
– Я вам не друг, я ваш начальник. Не трогайте меня, и я вас не трону, – начинает она.
Отлично. Наступают веселые времена.
Пятница, 8 августа
Наш первый обход отделения. Полная неразбериха. Когда мы являемся на место, выясняется, что Сью уже осмотрела половину пациентов. Никаких «здравствуйте» и прочих приветствий. Выдержав вчера целых полдня работы врачом, я уже думал – наивный! – что нас встретят словами «добро пожаловать назад» или даже «молодцы», хотя бы за то, что мы дожили до этого утра. Однако для ветеранов вроде Сью простого выживания недостаточно. Суприя между нами прозвала ее Старой Кошелкой из-за явственного сходства, и внешнего, и по характеру, с одним из персонажей кукольного мультфильма. Сначала мне показалось, что это немного чересчур, но потом она так на меня посмотрела, когда я спросил про ее планы на выходные, что прозвище стало официальным.
Мы с Суприей весь день бродим по больнице, время от времени натыкаясь на других интернов, словно последние представители вымершего племени. Как направить пациента на рентген? Где бланки для анализов крови? Как связаться со специалистом по трудотерапии? Кстати, чем он вообще занимается? Спрашивать некого. Хирурги все в операционных, сестры заняты, а остальные интерны с нами в одной лодке – быстро тонущей лодке полного неведения.
Сестры, наблюдавшие эту картину уже тысячи раз, нашу растерянность просто игнорируют. Стоит тебе заглянуть в отделение, как на голову сыплются требования «подписать это», «еще раз осмотреть вон того пациента» или вопросы вроде «что там с последней операцией?».
К полудню я понимаю, что больше так не могу. Надо куда-то спрятаться от бесконечного потока вопросов, на которые я не знаю ответ и которых даже толком не понимаю. Захожу в ординаторскую и плотно прикрываю за собой дверь. Вздрагиваю, услышав внезапный шум, но тут, с чувством глубокого облегчения, вижу Руби, которая вылезает из-за шкафа с документами.
– Ну просто ни минуты покоя, да? – говорит она. – Пациенты, сестры, врачи, всем от тебя что-то надо.
Мгновение спустя в дверь влетает Суприя.
– Если еще кто-нибудь о чем-нибудь меня спросит, предполагая, что мне известен ответ, я закричу!
– Я тебя отлично понимаю, – отвечает Руби, – тут мы, похоже, в безопасности.
И у нее сигналит пейджер.
Суббота, 9 августа
Куча планов на первые выходные. Ворох нестиранной одежды, накопившейся за каникулы, маячит передо мной немым упреком. Где-то в его недрах и мои рубашки на следующую неделю, которые я последний раз надевал на практические занятия, еще будучи студентом. Однако, проведя первую половину дня в кровати, а вторую прослонявшись по дому в сонном тумане, я так и не добрался до стиральной машины. И вообще, стирай – не стирай, они все равно опять испачкаются; к тому же после стирки их надо будет гладить, а глажка в моем списке приоритетов далеко не на первом месте. У докторов имеются куда более важные задачи. Например, спасать людям жизнь. Хотя, честно говоря, я начинаю думать, что у глажки есть свои преимущества.