Доверяя только сердцу

Торнтон Элис

На рассвете Анжелика проснулась. Несколько секунд она лежала, мучительно пытаясь сообразить, где она находится, но затем услышала рядом с собой ровное дыхание Бенуа и вспомнила, что они теперь муж и жена.

Опасаясь разбудить его, она боялась шевельнуться, однако все же осторожно повернулась на бок, чтобы как следует рассмотреть мужа. Перед тем как лечь, Бенуа широко раздвинул занавеси – Анжелика подумала, что он поступил так потому, что любил всегда видеть над собой небо, – и теперь, в призрачном свете утра, ей хорошо был виден его четкий, слегка напоминающий орлиный, профиль. Раньше Бенуа всегда казался ей настороженным и сильным,

а потому вдвойне странно было видеть его спокойным и расслабившимся во сне. Ей с трудом верилось, что сейчас она может протянуть руку и прикоснуться к нему, а он даже не узнает об этом.

Анжелика тихонько вздохнула и осторожно приподнялась, опираясь на локоть, почти не смея дышать из опасения, что разбудит Бенуа, – ведь он всегда был чуток, как волк, как дикий зверь… Не удержавшись, она протянула руку и слегка притронулась пальцем к изгибу его плеча. Ночной рубашки на Бенуа не было, и неожиданно ей стало любопытно: не обнаженным ли он улегся в постель? Тело Анжелики охватил озноб блаженного возбуждения.

Кожа мужа казалась ей удивительно теплой и гладкой, пока она осторожно водила пальцами по его плечу. Затем, не в силах устоять перед искушением, Анжелика нежно погладила ямочку у основания его шеи. Сердце ее забилось учащеннее. Радость, подобная яркому снопу лучей утреннего солнца, неожиданно охватила Анжелику при мысли о том, что теперь она законная жена Бенуа, связанная с ним навеки. Он – ее муж, и она имеет полное право прикасаться к нему в постели.

Ласки ее не стали более настойчивыми, однако она почувствовала себя намного увереннее, и рука ее скользнула ниже, обводя контуры его мускулистой груди. Это занятие увлекло Анжелику, но тут она вдруг вздрогнула от испуга, застигнутая врасплох, когда ладонь Бенуа с молниеносной быстротой сомкнулась вокруг ее пальцев.

– Ma douce seductrice! – тихо пробормотал он, не открывая глаз.

– Я думала, ты спишь! – растерянно проговорила Анжелика и попыталась было отнять руку, но его пальцы крепче сжали ее.

– Я и спал. Но ты разбудишь и каменного рыцаря с могильного надгробья! – Он открыл глаза и с улыбкой посмотрел на Анжелику.

– Ах… – Анжелика почувствовала, что краснеет.

– Ах? – Рука Бенуа обвила ее талию. – Может, ты надеялась, что я и не проснусь?

– Ну, да… То есть нет… – залепетала Анжелика. – Вернее, я хочу сказать…

Тихо рассмеявшись, Бенуа поднял руку и провел пальцами по пышным локонам жены. Дрожь наслаждения охватила Анжелику.

– Мне всегда казалось, что именно Прекрасный Принц должен в конце концов разбудить Принцессу, – лукаво пробормотал он, – но, впрочем, если ты действительно этого хочешь…

Несколько секунд Анжелика колебалась, прежде чем возразила.

– Однажды ты уже провел меня таким образом, – тихо напомнила она ему.

– В несколько иных обстоятельствах, mon amour, – мягко ответил Бенуа. – Ведь тогда ты еще не была моей женой.

– А ты все не хотел рассказать мне, как именно планируешь спасти Гарри. Можно подумать, тебе было все равно, поцелую я тебя или же нет! – лукаво произнесла Анжелика. – Это было просто недостойно, коварно и… – Она замолчала, так как рука Бенуа осторожно заскользила по ее спине. Тело Анжелики непроизвольно вздрагивало от возбуждения.

– Мне куда больше нравилось целовать тебя, чем пускаться в утомительное обсуждение военных планов…

– Это все потому, что ты… ты такой… скрытный, – запинаясь, выговорила Анжелика,

когда нежные сильные пальцы Бенуа начали ласкать ее шею, как раз около выреза сорочки. Анжелике становилось все труднее и труднее следить за темой их разговора.

– Вряд ли именно потому, – пробормотал он и повернул голову так, что губы их встретились.

Ее волосы окутывали их обоих подобно золотому покрывалу. Анжелике казалось, что она тает и плавится, очутившись в незнакомом еще ей мире восхитительного наслаждения. Она услышала, как неровно и часто задышал Бенуа, и не устояла перед неистовым желанием дотронуться до него. Ладонь Анжелики нерешительно двинулась вперед и коснулась его мускулистой груди. Наклонив голову, она запечатлела на ней поцелуй.

У Бенуа перехватило дыхание, он издал какой-то тихий, невнятный возглас – и вдруг с молниеносной быстротой оказался поверх Анжелики. Обвив руками его шею, она позволила ему закружить ее в блаженном водовороте нового, долгого, бесконечно сладостного поцелуя.

Анжелика испытывала несказанное удовольствие, чувствуя, как тяжесть тела Бенуа прижимает ее к кровати. Она провела пальцами по его руке и плечу, ощущая, как напрягаются его мускулы при каждом ее прикосновении. В его объятиях ей все нипочем, подумала Анжелика и выгнулась дугой, предлагая себя всю Бенуа. Он протянул руку вниз и осторожно поднял край ее ночной сорочки.

Блаженное предвкушение чего-то неизъяснимо прекрасного с такой силой охватило Анжелику, что она почувствовала, как у нее буквально замирает сердце. Задохнувшись от волнения, она едва смела перевести дыхание, когда пальцы его коснулись ее обнаженной ноги, быстро взбегая все выше и выше, от колена к высокому бедру, пока ладонь его не легла ей на живот.

У нее появилось такое ощущение, будто весь мир вокруг них перестал существовать и вся Вселенная оказалась заключена в этой погруженной в полумрак комнате с кроватью под пологом. Но в то же самое время Анжелике казалось, что она стремительно поднимается все вверх и вверх, прямо в усеянное сверкающими звездами небо.

Она что-то невнятно пробормотала, испытывая лишь одно неистовое желание – утолить жажду своей страсти. Руки Бенуа осторожно ласкали ее пылающее от возбуждения тело. Тончайшая, ткань сорочки мешала ему, и он быстро снял ее и откинул в сторону, продолжая ласкать Анжелику.

Когда ладонь Бенуа опустилась на ее напрягшуюся грудь, Анжелика закрыла глаза в предвкушении блаженства. Дыхание ее стало неровным, прерывистым.

Бенуа осторожно раздвинул ее ноги коленом. В это мгновение Анжелика почувствовала подлинный восторг.

– Je t’aime, [27] – пробормотал Бенуа и смолк.

Небывалой мощи волна нежности и любви к нему захлестнула Анжелику. Она захотела испить Бенуа, испить до самого донышка, и поэтому, когда его восставшая плоть приблизилась, она впустила ее. Неожиданно резкая боль пронзила Анжелику, и она едва не вскрикнула. Бенуа нежно поцеловал ее в щеку. Анжелика порывисто вздохнула и ощутила, как совершенно новое, соблазнительное тепло разливается по всему ее телу. Она поняла, что нет в мире большего блаженства, нежели блаженство быть в его объятиях и чувствовать себя единой с ним плотью…

27

Я люблю тебя (франц.).