Доверяя только сердцу
Шрифт:
– То же самое ты твердил и раньше, – пробормотала Анжелика, а он наклонился к ней, и его губы прильнули к ее губам. – Но мне кажется, что никакой другой способ не принесет мне такого удовлетворения…
– Ты уверена?
– Угу… – И она легонько толкнула его.
– Анжелика! – Бенуа от неожиданности едва не свалился с постели.
Она весело расхохоталась, испытывая несказанное удовольствие от такой невинной забавы.
– Да с тобой рядом опасно находиться! – проворчал Бенуа с лукавым блеском в глазах. Неожиданно он с силой ухватил край одеяла и быстро дернул к себе, так что теперь Анжелика ахнула от неожиданности.
Анжелика повиновалась.
– Ma belle, [28] – хрипло прошептал он и поцеловал ее в плечо.
– Мне придется всерьез заняться французским, – проговорила Анжелика, и они вместе повалились на кровать.
Сейчас она была совершенно обнаженной. Однако ей не надо прятаться от Бенуа. Ведь он – ее муж, он любит ее.
– Мне будет особенно приятно учить тебя, mon aimee, – подхватил весело Бенуа и застыл, так как ее ладонь снова коснулась его ребер.
– Ты мне не доверяешь? – прошептала Анжелика, встретившись с ним глазами.
28
Моя красавица (франц.).
– Ни капельки! – Однако он не попытался остановить ее, когда она начала легонько поглаживать его.
– А ведь я тебе доверяла с самого начала! – Они по-прежнему смотрели в глаза друг другу, и улыбка проступила в уголках губ Анжелики, пока она продолжала нежно ласкать Бенуа.
– Я знаю… – почти простонал он в ответ.
Анжелика чувствовала, как напряглось его тело.
– Ты все придумываешь, я же ничего не делаю, – поддразнила она Бенуа, наслаждаясь властью над ним, которую он подарил ей. – Ровным счетом ничего, а ты так вздрагиваешь…
– Вопрос не в том, что ты делаешь, а в том, что ты можешь сделать! – парировал он. – Вот уж не ожидал, что в брачную ночь моя жена будет заставлять меня спасаться с супружеского ложа бегством!
Анжелика хихикнула.
– И тебе, выходит, не хочется, чтобы я снова пощекотала тебя? – лукаво спросила она.
– Пожалуй, мне в голову могут прийти и более приятные способы провести время, – тихо ответил он.
На самом деле Анжелике вовсе не хотелось так мучить его, однако она была в восторге оттого, что обнаружила наконец такой простой и действенный способ поквитаться с ним.
Бенуа расхохотался.
– Решай скорее, mon ange, – посоветовал он. – Нам сегодня предстоит много дел. Но прежде, чем начать…
Ладонь Анжелики уверенно скользнула в сторону, поглаживая его спину, и Бенуа с облегчением перевел дыхание.
– А мне казалось, мы уже начали, – пробормотала она, и глаза ее лукаво блеснули, когда ее рука принялась не спеша описывать широкие круги на гладкой коже Бенуа.
– Я ошибся, – хрипло простонал Бенуа. – Ты права, mon amour, мы действительно уже начали!
Эпилог
Июнь 1809 года
Начался прилив, и лорд Эллевуд, стоя на берегу, слушал шум приближающегося моря. Где-то высоко над его головой звонко перекликались чайки, и лучи жаркого летнего солнца согревали испещренное шрамами
Эрл прожил в поместье сэра Уильяма более трех месяцев; это было непростое время как для хозяина, так и для всей прислуги. Гость был привередлив и требователен и, похоже, не собирался возвращаться в Лондон. За это время Анжелика дважды приезжала повидаться с отцом, однако он наотрез отказывался встречаться с ней. В первый раз ее сопровождал Бенуа, а во второй она приезжала одна. С тех пор прошло более двух месяцев.
Однообразно протекающие дни угнетали лорда Эллевуда своей тоскливой скукой. Он отчаянно надеялся, что Анжелика предпримет еще одну попытку повидаться с ним, однако дочь все не появлялась, а он был слишком горд, чтобы сделать первый шаг к примирению. Дни проходили, и ему казалось, что время остановилось – во всяком случае, до тех пор, пока Гарри и Бенуа не возвратятся из Франции.
Лорд Эллевуд поднял голову, жадно вдыхая соленый воздух. Сейчас он бы и сам не сумел объяснить, чем занимается тут, на берегу, однако он знал, что его влечет сюда сильное, необоримое желание оказаться поближе к морю. Сегодня он приказал насмерть перепуганному слуге привезти его сюда, однако запретил парню следовать за ним, а сам принялся бродить по гальке и прибрежному песку.
Сейчас эрл стоял на берегу в гордом одиночестве, выпрямив спину, словно встречал шквальный ветер, который все не поднимался. Он раздумывал о том, причиняет ли это болезненное ожидание Анжелике такое же страдание, как и ему, и вернется ли его сын когда-нибудь в родные края.
Кулаки эрла непроизвольно сжались от ярости, раздражения и стыда. Да, ему было стыдно за свое поведение в последние два года; однако нелегко было и признать свои ошибки, склонить повинную голову. Гортанные, хриплые крики чаек как нельзя лучше подходили к его мрачному настроению. Для него в жизни все уже кончено, и нечего надеяться на душевное спокойствие и гармонию – им просто нет места.
Эрл услышал, как позади него захрустел песок под ногами приближающегося человека, и круто повернулся к слуге.
Господь Всемогущий! Неужели его никто уже не принимает всерьез – даже проклятый грум?
– Я же приказал тебе оставить меня, – свирепо зарычал эрл. – Я сам позову тебя, когда ты мне понадобишься.
– Вы уже позвали меня, – раздался рядом с ним голос Бенуа. – Это было четыре месяца назад. Добрый день, милорд.
Лорд Эллевуд замер в изумлении. Ему показалось, что он скинул с плеч шестнадцать лет и снова услышал ровный голос Бенуа, разговаривающего с ним из непроглядного мрака, только теперь мрак царил в его душе.
Тогда, шестнадцать лет назад, эрл не в силах был рассмотреть своего противника, так же как не мог сделать это и сейчас, однако теперь нечего было надеяться, что неверные лучи рассвета позволят ему увидеть черты лица Бенуа. Эта встреча стала для эрла своего рода окончательным приговором, горьким напоминанием о том, что он имел и утратил, о том, что он уже никогда не сможет обрести…
– А Гарри? – хрипло выговорил он.
– Жив, невредим и благополучно вернулся домой, – спокойно ответил Бенуа. – Он смелый и изобретательный парень. Я уверен, что он справился бы и без моей помощи, однако иногда полезно бывает немного ускорить ход событий.