Довод Королей (Хроники Арции - 4)
Шрифт:
Лошади встали, слуги распахнули дверцы. Первым вышел граф Койла, галантно подавший спутнице обернутую плащом руку и сообщивший, что Их Величества ждут гостью в парке. Даро позволила себя провести по усыпанной золотистым песком дорожке сквозь арки из все еще цветущих златоцветов. Очевидно, канцлер вел ее потайной тропинкой, потому что сначала она услышала голоса, а сами беседующие были скрыты живой изгородью.
– Горбун не любит браться за копье в честь прекрасных дам, впрочем, у него и дамы-то нет и быть не может, - мирийка вздрогнула, узнав графа Аганнского, - а его "волчата" повсюду следуют за ним,
– Жорес, - низкий голос прозвучал, как удар плетью, - герцог Эстре берется за копье ради Арции и ее короля, а его друзья пойдут за ним даже в огонь, и вам это следует знать.
– Прошу прощения у Вашего Величества, - сын королевы явно испугался собственной дерзости, - я не имел в виду ничего задевающего честь герцога.
– Тем паче честь моего брата невозможно задеть, - за эти слова Дариоло простила королю все.– Сандер - лучший из людей.
К сожалению, они прошли сквозь ворота из олеарий, и разговор прервался. Августейшее семейство расположилось на террасе изящного павильона, но подниматься туда не понадобилось. Увидев гостей, Филипп спустился им навстречу, подал Даро руку, а Гастон, видимо сочтя свою миссию законченной, откланялся.
– Рад вас приветствовать, любезная племянница, - Его Величество явно находился в веселом расположении духа, - и не смотрите на меня с таким удивлением. Все монархи Благодатных земель - братья и сестры, даже если они ненавидят друг Друга. Впрочем, с братьями и сестрами такое случается сплошь и рядом.
– Герцог Эстре верен Вашему Величеству.
– Да, в нем я не сомневаюсь, - подтвердил король, - но давайте пройдемся по парку.
Дариоло робко оперлась на предложенную ей руку, спиной чувствуя взгляд Элеоноры и Аганна. Они молча прошли к озеру, и от этого молчания сердце мирийки тревожно забилось. Точно так же молчал Артур Бэррот, прежде чем сказать ей то, чего она не ожидала и чего смертельно испугалась. Артур любил ее и просил ее руки, он не знал ни про Сандера, ни про Шарло и Катрин. Она пролепетала ему что-то о невозможности и непреодолимых препятствиях, но виконт ничего не понял. Миранда вечером сказала, что нужно быть слепой чтобы не заметить любви Артура. А как она может думать о ком-то еще, если есть Александр? Но Бэрроту можно сказать "нет", а королю? Если она ему откажет, он очень разозлится? Говорят, Филипп Тагэре не признает слова "нет".
– Сигнора, - король указал на увитую тронутым первой желтизной диким виноградом беседку, и Даро покорно пошла за Его Величеством, - я хочу вернуться к нашему старому разговору. Два года назад я намекнул, что вы мне нравитесь, и спросил, свободно ли ваше сердце. Тогда оно было свободно. Вы предпочли провести два года вдали от Мунта, но теперь вернулись ко двору. Тогда вы были прелестны, сейчас вы ослепляете. Я предлагаю вам свою любовь, дорогая. Что вы мне ответите?
Вот оно! Что же делать? Что?!
– Ваше Величество, ваши чувства...
– Погоди, - король легко перешел на "ты" и взял ее за руку, отчего стало еще страшнее, - я не предлагаю тебе ничего недостойного. Напротив! Да, в моей жизни было много женщин, но каждая имела лишь то, что заслуживала. Твои красота, происхождение и поведение стоят короны. Я предлагаю тебе руку и сердце.
Святой Эрасти! Нет! Только не это!
– Но Ее Величество...
–
Даро, не зная, что сказать, робко попробовала высвободить руку, и, как ни странно, король ее не удерживал.
– Не бойся, я не трону тебя, пока нас не обвенчают. Не сомневаюсь, твой отец будет рад нашему союзу, думаю, на радостях он простит и Рафаэля. А тебя я сделаю счастливой.
Филипп ласково, но уверенно прижал Даро к себе. На мгновенье она замерла, даже не от растерянности и страха, а от того, что Филиппу и впрямь было трудно отказать. Но когда чужие губы коснулись ее, Дариоло отпрянула.
– В чем дело?– кажется, Филипп нашел ее выходку забавной и приятной.
– Я... я не могу. Я люблю другого!
– Вот как?– темные брови сошлись на переносице.– И кто же этот счастливец?
– Не... Не скажу!
– А он тебя любит?
– Да, - твердо сказала Даро, - а я его, и это навсегда.
– Один раз любят только лебеди, - голос короля стал холодным.
– Люди тоже, - мирийка гордо вскинула голову, как никогда походя на своего брата, - если ты не любишь, это не значит, что не любит никто!
– Вот, значит, как, - король казался раздосадованным, но вспышки гнева не последовало, - значит, ты отказываешься назвать имя?
– Да. Я никогда его не предам! Никогда, слышите!
– Хорошего же ты обо мне мнения, - Филипп рассмеялся, но смех вышел невеселым.– Впрочем, вряд ли кто-то меня понимает, кроме Сандера.
Король помолчал, затем посмотрел своей собеседнице в глаза и внятно произнес:
– Дариоло, я клянусь отдать тебя тому человеку, которого ты избрала. Кем бы он ни был. Расскажи ему о нашем разговоре все. Пусть придет ко мне от твоего имени, и я сделаю все, чтобы вы были счастливы. Слово Тагэре. А теперь прости. Гастон отвезет тебя в дом Мальвани.
Дариоло с бьющимся сердцем проводила взглядом высокую, удаляющуюся фигуру. Ей стало очень жаль брата Сандера, оказавшегося добрым и несчастным. Но... Но теперь они смогут быть вместе!
Война закончится, к концу месяца Волка Александр и Рито вернутся в Мунт и узнают, что никаких препятствий больше нет. Сандер пойдет к брату... Ему тоже будет жаль Филиппа, конечно же, будет, но король еще не стар, может быть, он тоже встретит настоящее.
Всю дорогу до особняка Мальвани мирийка чему-то улыбалась, а Гастон, не сомневавшийся в том, что девушка видит себя в подвенечном платье и короне, был еще почтительнее и вежливее, чем утром. Будущая королева была прелестной, и Гастон надеялся, что грядущие перемены пойдут на пользу не только королю, но и королевству.
Канцлер помог Дариоло подняться на крыльцо и откланялся. Молодая женщина, все также улыбаясь, поднялась к себе. Миранды все еще не было...
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ - ULTRA VIRES!
За пределами сил (лат.).
Молодость моя!– Назад не кличу
Ты была мне ношей и обузой.
Скипетр тебе вернув до сроку
Что уже душе до яств и брашна!
Молодость моя! Моя морока
Молодость! Мой лоскуток кумашный!
М. Цветаева
2887 год от В.И.
20-й день месяца Зеркала.