Довод Королей
Шрифт:
12-й день месяца Дракона.
Арция. Мунт
Почтеннейший Оноре Табо, именуемый также Оноре Дваноса, был мужчиной серьезным и степенным, безумно гордящимся и своим званием старшины цеха трактирщиков и кондитеров, и тем, что в таковом качестве сидел вторым на четырнадцатой скамье Генеральных Штатов. Позолоченная цепь выборного украшала пухлые плечи трактирщика шестой год, но он до сих пор, входя под торжественные своды Зала Львов, чувствовал сердцебиенье и непомерную гордость. Теперь же ему предстояло сыграть двойную роль в будущих торжествах –как выборный он будет присутствовать при миропомазании, а как старшина цеха отвечает за праздничное угощение для жителей города, на которое протектор выложил немало ауров, как говорили,
До церемонии оставалось меньше месяца, и Оноре не находил себе места в предвкушении своего триумфа. И все равно, когда в дом Табо постучался пожилой клирик, Два-носа, будучи человеком богобоязненным, прервал разговор со старейшиной цеха мясников о закупаемой баранине и свинине и поспешил встретить гостя, в глубине души надеясь, что святой отец не будет уж слишком навязчив.
– Я пришел к вам, мэтр Табо, – начал священник, – потому что не доверяю аристократам, ваша же репутация честнейшего человека и ваш статус выборного позволяют мне быть с вами откровенным. Дело в том, что...
Скиталец
Ну и местечко, надо бы похабней, да некуда. Никогда не терпел клириков, а за последние шестьсот лет они становились все гаже и гаже. Ну, а эти тем паче... Но откуда у них сила, вот в чем вопрос. Это не Свет, не Тьма и уж точно не изначальная магия Тарры, ее бы мы с тобой в два счета учуяли. Но сила у них есть, и немалая. И она растет с каждым годом, а они учатся ею пользоваться: Орест не слабее Михая и его ройгианцев. Но где же он, сожри его отвратит, наполняет чашу? В дюзах? Не похоже... Слишком много свидетелей, да и след от волшбы другой, совсем другой. Да уж, Церковь наша Единая и Единственная и братия ее, скорбящая о грехах и скверне мира нашего... Тьфу, пакость. С этим пора кончать, нельзя за спиной оставлять такое, но что делать? Будь у них артефакт, средоточие силы было бы легче. Храм можно разрушить, талисман тоже, или, на худой конец, выкрасть, а колдуна прикончить. Может, все-таки убить этого Ореста, а, дружище? Как собачек? Ведь это он спустил свору на Клэра, только добыча им не по зубам оказалась. Вернее, мы не по зубам. Для нас с тобой невозможного мало, эту дрянь лиловую мы прикончим «на раз» даже в одиночку, а уж вместе...
Что скажешь? Хотя ты же не говоришь, это я с тобой говорю... Но ты понимаешь, это тоже немало. Так как? Вот он тут, на втором этаже... Давно мы с тобой не развлекались в обителях, с тех самых пор, как навестили Фей-Вэйю. Клэр говорит, отпечаток моей руки сохранился, любопытно, зачем это он непорочным сестрам? Ну да прах с ними, сидят тихо, и хорошо, а вот антонианцы распустились пышным цветом, Свору завели. Пора их осадить, только, боюсь, угробить Ореста проще, чем сломать хребет ордену. Эх, были бы они и впрямь ройгианцами! Ройгианцы сосут силы своих жертв, у них есть Жнецы и Косцы, есть храмы, есть талисманы, это все можно уничтожить. А что есть у клириков? Книга Книг, полная заумной чуши, знаки, которые ничего не значат, да атэвские курения.
Сила Эмзара от Света, мы с тобой – остатки изначальной Тарры, а я в придачу урвал кой-чего от Смерти. Старуха не ожидала, да и сам я не ожидал... Но тут она ни при чем. И Тьма ни при чем, и то, что зовут Хаосом. Даже Смерть можно заставить служить Жизни, хотя это и больно, а магия орденов, на что способна она? Любая сила – это только сила, добром или злом ее делает сердце мага... Сила Ройгу в руках Геро стала спасением, а тварь, что стережет Эмзар, похоже, знает, как черпать от Света... Эрик сказал, Свет защитит от Света, уж не Кольцо ли Вархи он имел в виду? Гиб, будь другом, не вертись... Кажется, мне пришло в голову что-то умное. Ты не помнишь, творили ли церковники когда-нибудь что-то путное? Я не про Феликса, вечная ему память, тот воином был, а не магом. Хотя в мое время клирики магами и не были. Интриганами, это да, это сколько угодно, но не магами!
Болтовни о чудесах было много, а чудес не было, разве что чужие крали. Вернее, мы им дарили. И ведь чувствовал я, что нельзя нашу победу дарить, но отдал. И Крылатых Всадников, и изгнание Оленя, и невянущие цветы. Иоахиммиус, тот свой посох по крайности на дело употребил, а Максимилиан...
Иоахиммиус... Гиб, а ведь с ним что-то связано, точно связано! Не подскажешь?
Выходит, сила Церкви от Творца? Бред! Какой Творец, когда те, кто создал этот мир, давным-давно погибли, а те, кто их уничтожил, удрали. В Тарре нет богов. Богов нет, а Церковь есть... Церковь наша Единая и Единственная...
Гиб, какой же я болван! А ты тоже хорош, мог бы и подсказать. Вот Эмзар посмеется, хотя чего ему смеяться, он ведь тоже не догадался. Выходит, мы с тобой Лебединого короля обскакали. И Клэра обскакали, и даже твоего пучеглазого дружка с его премудростями. Все ясно и просто, как лопата. Ясно и просто, но от этого не легче! Гиб, а ведь эту пакость мы породили, мы и никто другой. И не смотри на меня так, ты тоже копыто приложил. Отвратита и волну тоже за счет божьей помощи списали, так что по уши мы с тобой в этой луже, друг мой. По уши, если не глубже... А вылезать как-то надо... Пока чудес за Церковью не числилось, народ клириков для порядка держал, а как пошли чудеса, как уверовали, что Творец и впрямь что-то может, тут и началось. И не нужны никакие Чаши и никакие жертвы. А почему магия похожа, так это и коню понятно... Ой, Гиб, извини, это я, как Жан-Флорентин выражается, про ординарных лошадей.
Ройгианцы собирали чужие муки и страдания и черпали силу из них. Церковь делает то же, только муки и страдания ей несут сами люди. Даже сильные и те иногда молятся, а что до слабых, так они, чуть что, боженьку за ноженьку. Все жалобы, надежды, слезы, упования в одну копилку! Сколько же за шестьсот с лишним лет там силы накопилось! На десяток Варх хватит! И все прибывает и прибывает, все беды, от смертей до изменивших жен, туда. Черпай не хочу! Вот и черпают. Научились, причем не лучшие... И чем толковее клирик, тем больше сумеет зачерпнуть. Кто-то что-то заметил, кто-то что-то придумал, кто-то что-то усилил – и готово. Магия орденов! Чем больше святые отцы пользуются магией, тем больше народишко верит, а чем больше верит, тем больше силы собирает Церковь... И конца-краю этому нет! Можно разрушить Кантиску и прикончить конклав, а толку-то... Завопят о Конце Света, начнут лбы расшибать и каяться, а клирики пошустрее прыгнут на этом еще выше. Да, Гиб, загнали мы себя в угол. Это тебе не взапуски с морем бегать!
«Свора» – цветочки, то ли еще будет! Что же с этим делать? Люди верят чудесам и боятся за себя, против этого не попрешь. Если так и дальше пойдет, как бы у нас и в самом деле Творец не объявился... Только сдается мне, будет он похлеще Ройгу, и станут им травить тех, кто на брюхе ползать не захочет. Вот и получим мы царствие Антиподово, а тут еще и изнутри и снаружи всякая пакость навалится. Гиб, а выход должен быть. Не может не быть! Если сила Церкви в вере, значит... Значит, нужно эту веру подорвать. Показать им настоящих эльфов, что ли? Не поможет. Только хуже будет. Скажут, божьи вестники. А из нас с тобой Антипода сделают.
И ведь чувствовал я, что нельзя тогда врать было! Конечно, с точки зрения политики мы все правильно делали... Пока Максимилиан не рехнулся. Хотя ничего он не рехнулся, просто власти захотел, и никто его не остановил. Нет, старые чудеса нам не отбить. Показать десяток новых? Мы можем, только ведь и их украдут. Думай, Гиб, думай, ты же у меня умница... Должен же быть выход, должен...
Великий Орел! Гиб, что скажешь, умник я или болван? И то, и то? И я так думаю. Не прошло и семисот лет, как Рене Аррой понял, в чем дело... Но теперь я им покажу! Вернее, я ИХ покажу во всей их красе. Я буду не я, если не схвачу лиловую гадину за хвост и не заставлю укусить себя же.