Дождь поющего огня
Шрифт:
Всё чаще уходил Артемий в лесную чащу, где в одиночестве упивался потоком мучительных мыслей. И возравращаясь в замок любимой, даря ей улыбку и нежность, всё глубже прятал нарастающую печаль.
Задумчив и безысходен, становился путь мыслей Артемия. Полнее и полнее осознавал он слабость собственного духа перед лицом пылающей страсти.
Ещё немного и страсть испепелит его душу, оставит жалкие головёшки на растерзание ветра отчаяния перед неумолимостью оконченности. Всё более его жизнь походила
Артемий ощущал себя дезертиром войны с самим собой. Таяла его сила и видел он уже далеко - далеко впереди тот день, когда не останется в его сердце ничего, кроме страсти к близкому человеку и безразличья к судьбам остальных. И ему становилось страшно.
Наверное он что - то напутал.
.........................................................................................................
Что имеет большую цену, оконченное или грядущее? То чего ещё нет, или то, что утеряно безвозвратно?
Что ценнее для нас, товар, покупаемый нами, или богатство, которое мы растрачиваем в обмен на этот товар?
Что слаще для нас, тихая грусть по прошлому или восторг мечты перед будущем?
Где оно настоящее?
Видим ли мы эту неуловимую грань между мечтой и памятью?
Каждый день, уносимый временем за наши спины, более наполнен жизнью, чем день грядущий. Ибо каждый новый день дарит нам немного смерти.
Ибо жизнь - это и есть то богатство, которое мы тратим на смерть.
...................................................................................................
Безвременье кончается тогда, когда человек начинает пугаться будущего.
.....................................................................................................
Какая чудная ночь позади, - сказала Лирри, открывая окно.
– Дождик, подойди сюда.
Артемий приблизился к окну и обнял принцессу.
– Смотри, рассвета ещё нет, а он уже в небе - Лирри указала пальцем на крохотную точку в светлеющей прохладе утра.
– Берегитесь мелкие зверушки, ястреб на охоте. Только на охоте ли. Как бы рано не подошла я к окну, ястреб успевает взлетать раньше. Даже если не буду спать всю ночь, едва появится свет, он уже будет парить на своих крыльях.
– Наверное, он также влюбился в тебя, как и я, - улыбнулся Артемий.
– Нет, это ты влюбился и оказался рядом, а он всегда в вдалеке. Я даже никогда не видела его оперения.
Глаза её засияли.
– Наверное, он очень гордый, этот ястреб, - сказала она и поцеловала Артемия.
– Ты когда-нибудь верил, Дождик, что мы встретимся. Так странно и так прекрасно.
– Я только этого и ждал, моя принцесса, с самого моего рождения, - соврал он.
– С самого - самого.
– С самого - пресамого.
Артемий поднял своими
– Тише, лесной певец, - вздыхала Лирри, - ты разбудишь весь замок, до рассвета ещё целый час и все спят, кроме двух влюблённых безумцев.
– Тогда вздремни и ты.
– Артемий опустил принцессу на постель.
– Ещё целый час. Я спою тебе мысленно и явлюсь во сне.
Лирри закрыла глаза и тут - же заснула.
До рассвета всего один час.
Артемий перемахнул через подоконник и спрыгнул.
Соловей вспорхнул и заверещал.
Лирри заметалась во сне.
До рассвета ещё один час.
Часовой у ворот спал спокойно. Словно тень мимо него проскользнул Артемий.
До рассвета ещё целый час.
Стволы могучих дубов сомкнулись за спиной странника, закрывая дремлющий замок.
Артемий шёл всё дальше и дальше в лесную чащу, спотыкался о торчащие корни, обрывая одежду о колючие кусты.
Словно бегущий вор.
Солнце показало край своего багрового лица из-за дальних холмов. Его лучи разлетелись по миру. Но, вдруг, на едва уловимое мгновение светило остановило своё движение.
Оно увидело слёзы на лице уходящего странника.
III. Эхо и пепел.
Однажды встретились ему на мосту оборванные люди с блаженными взглядами. Многие знания светились в головах их, слабыми руками опирались они на посохи, языки их говорили о сути.
Глянул на них Артемий, увидел в каждом самого себя, и изумился жалкости собственного пути.
Однако собрался он с силами и окликнул людей.
– Добрый день вам сеятели и землепашцы.
И люди усмехнулись ему в глаза.
– Не сеятели мы, а скитальцы, не землю мы вспахиваем, а лишь разыскиваем истину сути.
– Что же тогда истина, как не взращённое доброй трудолюбивой рукой дерево, или жирный колос? Или вы ищете дикую истину, рождённую волчицей и рыскающую в тёмных лесах забвения? Тогда охотники ли вы?
– Спросил Артемий.
– Да, мы охотники, - кричали люди, - и ещё воины, ибо мы посвящаем свои жизни битве с дикой правдой, и ещё мы лесорубы, ибо мы вырубаем леса забвения.
Артемий нахмурил брови и вновь спросил их:
– Если вы охотники, то в скитаниях своих, не едите ли вы краденый хлеб? Не воры ли вы? Не попрошайки ли? Если вы воины и жизни ваши так жалки, что не грех бросить их на арену собственной лени, и сгинуть, будучи растерзанными стальными зубами собственной дикости, то почему ставите вы на кон, то, что для вас менее дорого? Ставьте же тогда свои смерти, они более ценны.