Дождись меня в нашем саду
Шрифт:
– Достала, – жалобно вздохнула она. – Я достала Пчёлку…
– Отлично. Теперь нужно найти Пушка, – кивнул Матеуш. – Без него мы никуда не отправимся.
Вздохнув, Велга направилась к реке.
– Поищу кота, – бросила она через плечо.
Стоило немного отдалиться от остальных, как с двух сторон от Велги вдруг оказались чародеи.
– Милая, – произнесли они одновременно и взяли её под руки. – Какого лешего здесь делают Охотники?
– Я не знаю, – прошипела в ответ Велга. – Для меня это так же неожиданно. Матеуш ничего
– Они же не тронут нас?
– Не знаю. Но князь вас в обиду не даст. Я сама слышала, как он обсуждал это с другими. Что королеве известно, благодаря чему Матеуш… поддерживает здоровье.
Мельця нахмурилась:
– Ох, не нравится мне это. Змай, милый, не уверена, что это стоит даже трёх сундуков с золотом. Всё золото с собой не унесёшь, а в могилу тем более.
– На костёр, дорогая, – поправил Змай. – На костёр. Это что… кот?
Все трое пригляделись.
От реки, грозно топая, шёл взъерошенный Пушок. В зубах он держал ещё трепыхавшуюся рыбёшку.
– Пушок, – одновременно вздохнули Матеуш и Полепа.
На руки кот так и не дался, пока не доел улов.
Лагерь быстро убрали. Костёр затушили.
Велга села в повозку, оглянулась на опустевший берег. Только помятая трава напоминала об их недавнем пребывании, но и её быстро поглотил белёсый туман.
Дорога полетела дальше.
– Как думаешь, я понравлюсь твоей сестре?
Вопрос застал Матеуша врасплох.
– С чего бы ты ей не понравилась? Ты красивая, знатная…
– Я Буривой.
Он ответил не сразу и долго поджимал губы, подыскивая ответ.
– Но ты станешь Белозерской.
Королевский замок стоял высоко на холме, с величием старого главы семейства взирая на родных. Он был уродлив – куда уродливее, чем резные светлые усадьбы старгородской знати, – неказист и мрачен.
Велга старалась скрыть разочарование, но получалось у неё не очень. Она столько слышала про величественные каменные рдзенские города. Сколько раз ей приходилось слышать, как купцы с левого берега восхваляли Совин и Твердов, да и всю Лойтурию. В Старгороде из камня строили только храмы, но в Рдзении деревянные постройки стояли в основном в предместьях. Стоило въехать на улицы Старого города – и по двум сторонам от них выросли каменные дома. Но улицы оказались грязными, немощёными, слишком узкими, чтобы разъехаться двум повозкам.
– Как тебе Твердов? – спросил Матеуш.
Велга не могла догадаться, какого ответа он ждал: чтобы она похвалила или, напротив, выразила своё недовольство?
– Необычно, – проговорила она наконец. – Всё настолько… другое.
– Твердов – грязный городишко. Хоть и столица, но ему не сравниться с Совином до пожара.
– Ты застал Совин?! – Велга задала вопрос и тут же одёрнула себя, подсчитывая, сколько Матеушу лет.
– Нет, конечно, он сгорел ещё до моего рождения. Но я видел изображения в книгах.
Дорога
– Какой… необычный королевский замок. – Велга старалась сдержать презрение, но, видимо, оно сквозило в её голосе.
– Он много раз перестраивался, достраивался. Поэтому он такой… как я.
– Как ты?
– Неказистый.
– Не говори так о себе, – возмутилась Велга.
Она и сама так говорила о нём прежде. И её родители, и все знакомые, и все-все, кого она знала в Старгороде, считали Матеуша уродливым и нескладным с его горбом, длинными конечностями, разными глазами. Кметы и вовсе его боялись, считали то ли колдуном, то ли проклятым. Но говорить так о нём было легко, пока они не узнали друг друга лучше.
Обоз приблизился к воротам. Велга слегка приподнялась, разглядывая висевшее над въездом всё то же знамя Твердова.
– Говоришь, это русалка? – переспросила она у Матеуша.
– В Рдзении их изображают так.
– Но ведь у русалок есть ноги, – прижимая к себе корзину с Пушком, нахмурилась Полепа.
Князь только развёл руками.
Они проехали под большой каменной аркой, и копыта лошадей звонко застучали по выложенной камнем мостовой. Замок вдруг точно капкан захватил их в свой плен. Они оказались на большом дворе, вокруг которого возвышались стены. Ворота медленно закрылись.
– Любопытно, увидим ли мы здесь таких чудных русалок, – улыбнулась Велга Матеушу.
– Главное, чтобы не в супе.
Велга хихикнула, как вдруг запнулась, завидев знакомый серый плащ.
– Князь. – Глава Охотников остановился возле повозки, поклонился.
За его спиной стояли ещё четверо Охотников.
– Что такое?
Велга заметила, как резко переменился в лице Матеуш. Мягкие, нежные черты обострились, и он вдруг удивительно напомнил ей Белого Ворона.
– Мне жаль, но я предупреждал тебя на этот счёт.
– О чём ты, Георгий?
– Чародеи. В Твердове, как и во всей Рдзении, запрещено колдовство. Ведьм у нас сжигают.
Матеуш опустил руку на перила повозки, присел ровнее:
– И я сказал, что знаю об этом не хуже Охотников. Я князь Старгорода…
– И мне будет очень жаль сообщить, князь, что двое в твоей свите – чародеи. Их положено заключить под стражу и казнить.
– Что?!.
Велга от неожиданности вскочила на ноги, отчего случайно пнула Мишку. Щенок подпрыгнул, тявкнул.
– Нет! – воскликнула Велга. – Вы не можете…
Георгий только повёл светлой бровью, сделал лёгкий поклон головой… и взмахнул рукой.
Велга не успела толком ничего понять. Охотники появлялись позади словно из ниоткуда. Мельця с визгом упала с лошади, что-то хрустнуло.
– Моя рука!
Змая следом сдёрнули с седла на землю. Охотники окружили их сразу со всех сторон.
– Матеуш! – Велга кинулась к князю. – Сделай что-нибудь!
Но он не пошевелился. Поражённый, он не проронил ни слова.