Дожить до ноября

Святова Кира

Я достал из кармана заламинированное удостоверение детектива.

– Август фон Клейв. Частный детектив. – протянул удостоверение мужчине в белом. Он посмотрел на него, посмотрел на меня, снова не него, вернул удостоверение.

– Кто вас вызвал?

– Это не важно. Давайте вернемся к моему вопросу. – у мужчины раздулись ноздри от возмущения. Видимо день у него сегодня не задался, а высказывать негодования на работе нельзя… – И вы не представились.

– Дэвид Браун. Криминалист.

– Отлично, Дэвид, расскажите, что вы нашли.

Дэвид тяжело вздохнул:

– Осмотр

тела показал, что смерть наступила из-за перерезанного горла.

Я посмотрел на тонкую шею девушки. Горло было не просто

перерезано, девушка была почти обезглавлена. Кто мог такое сделать с молодой

девушкой? На шее снова показались кровавые раны, ползущие от груди. Из кармана я

достал охотничий нож, взмах, блузка легла двумя лоскутами по бокам от тела. Теперь я видел полную картину. Резаные раны собирались в сложный угловатый рисунок. Что это? Рунический став? Я попросил у криминалиста бумагу и карандаш, и скопировал рисунок.

– Что-ж, Дэвид, спасибо за сотрудничество. Удачи в расследовании. – Протянул ему руку, криминалист пожал ее.

Садясь в машину к старику – Майку, я думал о том, кому потребовалось так оригинально убить человека. Мы продолжили путь в город, по пути Майк расспрашивал меня о случившемся убийстве, я односложно отвечал. Мне нужно срочно попасть к Пабло за свежей партией крови. Кажется я опоздал уже на 30 минут.

Глава 2. Кровь.

Железная дверь резко открылась в ответ на мой стук, и на пороге появился коренастый мужчина. Пабло – низкого роста, чуть выше полутора метров, с круглым лицом, слегка обвисшими щеками и густыми черными бровями, которые двигались словно сами по себе. Он смотрел на меня снизу вверх сквозь толстые линзы очков, из-за чего его темные глаза казались огромными. Лицо его было покрасневшим, словно он только что пробежал марафон, а на лбу блестели капли пота. Пабло всегда производил впечатление человека, который может разорваться от переполняющей его энергии.

– Полтора часа, Август! Полтора! – он почти выплюнул слова, как только увидел меня. Его высокий голос взвился до визга, как свист чайника. – Ты хоть раз можешь приехать вовремя? Где ты шлялся, черт тебя побери?!

– Спокойнее, Коротышка, – ответил я с тенью усмешки, шагнув внутрь. – Сегодня у меня была уважительная причина.

– Да мне плевать на твои причины! – перебил он, размахивая руками. – Я лучший патологоанатом города, но почему-то должен ждать твою мертвую задницу вместо того, чтобы работать!

Восклицания Коротышки о том, что он лучше всех общается с трупами – одна из причин по которой я у него редкий гость. Но не смотря на это, стоит отдать ему должное – Пабло не раз подтверждал факт того, что ему можно доверять.

Он продолжал кипятиться, словно готов был взорваться от злости, а я, тем временем, прошел внутрь помещения.

Морг, как обычно, встретил меня холодным стерильным запахом дезинфекторов и белым, почти мертвенным светом ламп, отражающимся от хромированных поверхностей. Просторное помещение было заполнено множеством инструментов, шкафчиков и металлических столов. Возле входа висел белый халат, который

я быстро накинул вместо своего пальто, стряхнув с него остатки снега.

– Разве у нас не один патологоанатом в городе? – бросил я, пристально посмотрев на него, пока он продолжал что-то бубнить про "лучшего из лучших".

Пабло фыркнул, но остался на месте, проводив меня взглядом, как охранник за подозрительным посетителем. Я подошел к большому холодильнику, но, прежде чем я успел открыть его, Пабло снова заговорил:

– Так, ты куда это собрался?! Без моего разрешения к крови не подходить! – он перекрыл мне дорогу, уперев руки в бока. – И что это за уважительная причина такая нарисовалась? Опять ты что-то придумал, да?

– На лесополосе нашли труп школьницы, – бросил я спокойно, останавливаясь возле хромированного стола.

Эта новость, казалось, остудила его. Пабло сел на высокий табурет, нахмурился и потер переносицу.

– Ещё одну, значит… – пробормотал он, задумчиво почесывая лысину.

Я замер, вскинув брови.

– Что значит "ещё одну"?

– Неделю назад нашли девчушку на окраине города, – пояснил он. Его голос был спокойным, но в нем чувствовалась напряженность. – Синяя уже вся, опознать не смогли, документов при ней не было… А, да! На груди знаки какие-то вырезаны. Страшное дело. Не сектанты ли завелись?

Его слова заставили меня насторожиться. Я пристально посмотрел на него, изучая каждую деталь лица.

– Ты видел тело? – Я надеялся увидеть хотя бы фотографии девушки.

– Конечно, видел! Меня же вызвали на место как судмедэксперта. Зрелище, скажу тебе, не для слабонервных.

Я достал из кармана сложенный листок, на котором был набросок руны, найденной на теле сегодняшней жертвы, и протянул его Пабло.

– Такие знаки ты видел?

Он надел очки и поднес листок к самому носу. Несколько секунд изучал рисунок, потом кивнул.

– Да, что-то такое. Очень похоже.

– Пабло, ты же понимаешь, что мне нужно это увидеть, – сказал я мягко, но с нажимом, убирая листок обратно в карман.

– Ты что, хочешь влезть мне в голову? – он посмотрел на меня с недоверием, и его пальцы начали нервно теребить край халата.

– А что, есть другие варианты? – Я сделал шаг ближе, склонившись над ним, как хищник.

Пабло побледнел, но быстро пришел в себя, нацепив на лицо напускное возмущение.

– Слушай, Август, я тебя уважаю, но давай без этого! Это не больно? Мозги не закипят? – он сцепил руки в замок, и большие пальцы нервно бегали друг вокруг друга.

Я закатил глаза.

– Нет, конечно. Разве что после этого твоя голова будет пахнуть жареным. – Я едва удержался от смеха, заметив, как его лицо побледнело еще сильнее.

– Ладно! Делай что хочешь, только быстрее, пока я не передумал! – Пабло резко поднялся с табурета и плюхнулся обратно, будто сил на сопротивление уже не осталось.

Не заставляя его ждать, я приблизился и положил два пальца на его висок. Его тело напряглось, а я закрыл глаза, сосредотачиваясь. Поток энергии начал скапливаться в центре моей груди, клубком жара, который вскоре потек вверх через руку, проникая в память Пабло.