Дожить до рассвета
Шрифт:
Мужчины зло переглянулись, и усач потянулся к карманному переговорнику:
— Стоп машина, — прохрипел он, сверля меня взглядом маленьких темных глаз.
«Алкиона» вздрогнула и сбавила ход. Потом еще раз дрогнула, останавливаясь, и в воду с шумом опустился якорь.
— Вот и замечательно, — оскалилась я, потом подошла к Унбергу и спросила: — Как нога? Не беспокоит?
И пока он растерянно хлопал глазами, вырвала у него из рук судовые документы.
— Так… «Алкиона», порт приписки — Надамир, капитан Витторий Мурано. Следует из Надамира в Эрнефьялл
— Это беспредел! Я буду жаловаться губернатору, — яростно выпалил капитан.
— Как представитель Главного Следственного Управления королевства, могу сказать, что эта операция санкционирована столицей, — произнес д’Эстар, лениво осматривая команду.
Все прониклись. Капитан побагровел, бледный Унберг бросил обреченный взгляд куда-то за борт.
— Вам совершенно не о чем волноваться, — промямлил он. — Я уже закончил досмотр, и здесь все в порядке.
— Всего за полчаса? — восхитилась я. — Господин Унберг, обязательно поговорю с вашим начальством. Пусть выдаст вам премию за производительность.
Тот моего великодушия не оценил, побледнев еще больше.
Раздался шум двигателей еще одного катера. На палубу начали подниматься мои следователи, подоспевшие вовремя эксперты и оперативники. Следом на катере береговой охраны прибыл Ингмар Свельд. Был с ними и раздраженный начальник таможни, бросающий ненавидящие взгляды на Унберга.
— Что ж, господа, — я потерла руки. — Раз все в сборе, давайте приступим.
ГЛАВА 12
Оперативники рассредоточились по палубе, чутко следя за тем, чтобы никто не смылся. Найдя среди бумаг опись груза, я потребовала проводить нас в грузовой отсек. Капитан подчинился. Но скрежет его зубов громким эхом отдавался от металлических переборок «Алкионы».
В трюмах смирно ожидали досмотра множество ящиков и свертков. Я подошла к ближайшим и сверилась со списком.
— Так… Под этим номером у нас числится рисовая крупа. Харнод, проверяйте.
Эксперт безжалостно вскрыл ближайший к нему мешок и запустил руку внутрь, вытаскивая жменю обычного белого риса. Потом достал сканер и засунул в рис его щуп. Этот небольшой приборчик, созданный столичными инженерами-плетельщиками, «запоминал» то, что считывал щупом, и потом легко определял, находится ли эта субстанция в остальных мешках. Сканером пользовались уже несколько десятков лет, он существенно облегчал досмотр, и у бледного Унберга, за плечом которого ненавязчиво маячили бравые парни из береговой охраны, на шее висел такой же. Но я сильно сомневалась, что он им пользовался.
Первая партия товара была в порядке. Харнод тщательно обследовал мешки, но не нашел ничего кроме риса. Начальник таможни что-то вякнул, мол, не пора ли на этом закончить, но я одарила его презрительным взглядом и пошла дальше.
Удача улыбнулась нам очень быстро. В следующем отсеке хранились мягкие тюки, судя по ведомости, набитые самой дешевой грубой овечьей шерстью. Однако, когда я запустила руку в тюк,
— Так… — протянула предвкушающе. — И что у нас тут?
Тонкие снежно-белые шерстинки с легким перламутровым отливом даже и близко не были похожу на то, что числилось в документах.
— Капитан? — сладко улыбнулась я. — Что это такое?
— Шерсть, — сглотнул тот. — Все как в бумагах. В чем проблема?
— Уж не думаете ли вы, что я не узнаю кальтийскую шерсть, которую производят только на острове Георанд?
Он бросил на меня злой взгляд.
— Капитан, я ведь женщина, — произнесла снисходительно. — Содергрен, она облагается пошлиной?
— Так точно, — кивнул Макс Содергрен из отдела экономических преступлений, которого мы прихватили с собой.
— А ведь вы, Унберг, — заглянула в досмотровый лист, — отметили, что все в порядке. Фиксируйте, Содергрен.
Вильфред Унберг дернулся было в сторону выхода, но его крепко ухватили за локоть. Капитан, казалось, сейчас взорвется от злости.
— Идем дальше.
Дальше нашлись ящики с винными бутылками, бережно обернутыми в несколько слоев мягкой ткани. Их содержимое, жидкость приятного золотистого оттенка, в принципе, было вполне похожа на то, что записали в декларацию. Но когда выкрутила из одной пробку, в нос ударил резкий кисловатый запах.
— Что с вином? — бросила я на капитана острый взгляд.
— Без понятия, — буркнул он. — Испортилось.
Харнод принял у меня бутылку и посмотрел на просвет.
— Осадок какой-то. Может и правда испортилось.
— Что же вы так неаккуратны, — попеняла капитану ехидно. — Ваш заказчик будет недоволен.
— Можно мне? — попросил вдруг д'Эстар.
Забрав у эксперта вино, он сначала принюхался, потом капнул немного на палец и попробовал на вкус.
— Это не вино, — констатировал мужчина. — Это настойка викулы.
— Уверены? — прищурилась я, а потом прошептала так, чтобы услышал только мужчина. — Балуетесь в свободное от работы время?
— Нет, — в тон мне ответил тот. — Предпочитаю получать удовольствие другими, более интересными и чувственными способами.
И добавил уже громко:
— Да, это настойка викулы.
Этот напиток, который варили на далеких островах Руфу, обладал легким наркотическим эффектом и был запрещен в Виронии. А значит, капитан попал еще сильнее.
— Так вот кто поставляет в мой город порок и разврат, — с неподдельной угрозой в голосе произнесла я.
Капитан окончательно перестал строить из себя оскорбленную невинность и выдал грубо:
— Следить нужно за своим городом получше.
— Уж я-то прослежу. Признавайтесь сразу, что еще интересного везете?
Он пожал плечами и демонстративно уставился в потолок.
— Ладно, — я не расстроилась. — Идем дальше.
Следующим пунктом декларации были специи. Однако, когда мы открыли мешок, в котором по документам была корица, то увидели там мелкий светло-зеленый порошок.
— Что с вашей корицей? — ехидно спросила я. — Тоже испортилась?